«У нас проводили обязательные классные часы по методичке, которую присылали в администрацию школы. Надо было делать еще фотоотчет: пост с фото в группе, что урок проведен. Я поприсутствовал на одном из таких уроков — это мрак. Детям нужно было рассказать про «спецоперацию против нацистов» и что украинцев не существует как нации», — рассказывает Алексей*, педагог-организатор сельской школы в Удмуртии. Учителей этой школы также просили упомянуть о «спецоперации» накануне 9 мая — поддержать российских военных. А на ведение школьных пабликов в социальных сетях, по его словам, поставили человека, который постит «однообразный контент с пропагандой и военщиной».
Кроме того, районное управление образования предлагает школьникам и учителям участвовать в акциях типа «Письмо солдату», в велопробеге с Z-символикой и символикой «Единой России». Участие по желанию, оно никак не поощряется, «впрочем участников немного — в основном сами организаторы и их семьи», — добавляет Алексей. Он «закрывал глаза на все эти распоряжения» и никаких санкций за это не последовало.
В конце февраля педагог разговаривал о последствиях войны со старшеклассниками, которые в подавляющем большинстве были «за» — «повторяли клише из телевизора». Сейчас, по словам Алексея, школьники изменили свое мнение, увидев, что страна попала в изоляцию, цены повысились, иностранные компании и сервисы ушли из России.
С коллегами на эту тему он не общается: «Учителя постоянно жалуются на жизнь, но все как один поддерживают и президента, и спецоперацию. Я даже не пытаюсь что-то сказать — бессмысленно — просто выхожу из учительской».
Впрочем далеко не во всех школах наблюдается строгий контроль и принуждение к пропаганде войны и милитаризма. «У нас очень грамотное руководство: не ломает через колено, работает с теми, кто и сам не прочь выполнить все эти [пропагандистские] задачи — благо таких немало, — говорит Сергей*, учитель подмосковной школы. — Конфликтовать [с педагогами] смысла нет — за воротами школы не стоит очередь из желающих в ней работать». Обязательные классные часы, по его словам, в школе провели «без особого напора и фанатизма — чисто для отчета». К маю пропагандистский ажиотаж спал: все начали готовиться к окончанию учебного года и экзаменам.
Ученики знают, что Сергей не поддерживает войну — он говорил с ними об этом открыто. С теми, кто с ним не согласен, педагог не конфликтует, считает, что даже если человек ошибается, он имеет право на личное уважение. Многие ошибки можно исправить. Коллеги о его позиции также знают и «не трогают»: «Я даже избежал построения в популярную букву латинского алфавита. Строили только лояльных учителей».
«Школы боятся шумных историй»
Глава профсоюза «Альянс учителей» Даниил Кен говорит, что формально следовать пропагандистским методичкам необязательно, так как они не входят в образовательную программу. На практике все зависит от настойчивости контролирующих чиновников и администрации школы. «Чаще следят формально: провели или не провели классный час. К тому же у учителей есть возможность отойти от методички: например, поставить пропагандистский фильм без звука и дать проверочную работу по другому предмету».
Можно и отказаться от проведения таких уроков. В большинстве случаев, уверяет Кен, последствий не будет: «Школы боятся шумных историй и отстают от несогласных учителей. Увольнений мало. Обычно вынуждают уйти по собственному желанию: некоторым даже обещают не препятствовать работе в другом учреждении, если они подпишут заявление. Кому-то просто намекают на увольнение, кому-то создают супер-некомфортные условия работы, и человек уходит сам».
Это подтверждает и Анна*, классный руководитель одной из московских школ: «Ощущение, что за исполнением методичек и рекомендаций не следят вообще». Среди ее коллег есть те, кто не провел классный час. Она сама провела беседу, но по-своему: рассказала детям про фашизм, нацизм, их особенности и различия. На вопросы детей отвечала честно, но сдержанно. «Я сказала, что война — всегда плохо, что даже если бы цель и была благородной (хоть это и не так), она не стоит таких жертв. Во мне самой минимум четверть украинской крови — и это не делает меня ни хуже, ни лучше. В общем, обозначила свою антивоенную позицию, не агитируя за что-либо. Выводы пусть делают сами».
Ольга* из Архангельска говорит, что вместо следования методичкам можно просто рассказать детям о подвигах в Великой отечественной войны. Впрочем сама она предпочитает не говорить с учениками о войне вообще: «Дети и так напуганы и переживают. Если бы спросили, я бы уклонилась от ответа и попросила бы эту тему не обсуждать».
«Альянс учителей» рекомендует учителям и родителям жаловаться на пропаганду в прокуратуру и Рособрнадзор. По словам Даниила Кена, в профсоюз по этой теме поступало до 10 обращений в неделю. Альянс работает с жалобами на незаконную агитацию, и от учителей отстают и отменяют такие уроки в школе.
Анна из Москвы отмечает, что в ее окружении молодое поколение учителей в основном саботирует пропаганду: не идет на открытую конфронтацию, но фанатичной агитацией не занимается. «Старшее поколение более склонно к пропаганде, но, опять же, весьма сдержанно, — добавляет она. — За все время я услышала что-то активно провоенное только от одного человека в школе».
Анна была на двух общегородских педсоветах в Москве, куда пригласили главного редактора медиахолдинга RT Маргариту Симоньян и официального представителя МИД РФ Марию Захарову. «Нас посадили смотреть видеотрансляцию в актовый зал. Если Симоньян хотя бы связно порола чушь, то после перлов Захаровой про зараженных птиц из лабораторий, [способных избирательно поражать определенные этнические группы], у виска крутили даже те, кто в целом тепло относится к властям», — вспоминает учительница. Сама она сразу для себя решила, что, если «придется делать что-то аморальное», она уйдет из школы. Говорит, что уже готова не только к увольнению, но и даже к аресту.
В середине апреля министр просвещения РФ Сергей Кравцов заявил, что Всероссийские уроки по истории и обществознанию будут проводиться и в следующем учебном году: «Важно, чтобы история не искажалась, как это произошло на Украине. Вместе с учителями и советниками директоров мы ведем последовательную работу по историческому просвещению школьников». Кроме того, в новом учебном году во всех российских школах понедельник будет начинаться с подъема флага и исполнения государственного гимна. На закупку флагов и гербов России выделено более 970 млн рублей.
Саботаж методичек и Болонская система
Пропагандистские методички рассылались не только в школы, но и в высшие учебные заведения. Обязательного проведения лекций, по словам Елены*, преподавателя новосибирского вуза, при этом никто не требовал и не отслеживал. «Конечно, есть преподаватели, которые увлекаются “патриотическим воспитанием” и могли провести несколько лекций по методичкам. Но многие сейчас так перегружены работой, что делать что-то поверх обычного уже нет сил, — говорит она. — В целом же методички в вузах скорее саботируют. Но не из оппозиционных соображений, а из логических: уставы университетов запрещают политическую деятельность. Студентов просто так уже не собрать, жалобы никому не нужны — все знают свои права. И это хорошо». О чем можно или нельзя говорить на занятиях, руководство вуза преподавателей не инструктировало, только попросило быть вежливыми, не выходить за рамки своего предмета и не ругаться со студентами на политические темы.
Татьяна* из Архангельска рассказывает, что в ее университете накануне войны начали возрождать общество «Знание» — советскую пропагандистскую организацию, основанную в 1947 году. Сейчас под ее эгидой идут пропагандистские лекции. Студенты говорили Татьяне, что там «неприятно сидеть», впрочем подробности не рассказывали.
Одними лекциями дело не ограничилось. В конце мая глава Минобрнауки Валерий Фальков заявил, что Россия отказывается от Болонской системы обучения, которая стандартизирует образовательный процесс и фактически стирает разницу между обучением в разных странах. Кроме того, выпускники получают единое приложение к диплому. Фальков назвал ее «прожитым этапом». Вице-спикер Госдумы Петр Толстой поддержал это решение, сказав, что специальная военная операция стала поводом для «переосмысления дальнейшего пути развития общества», в том числе в вопросах образования. Лидер ЛДПР, председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий заявил, что Болонская система была навязана России Западом, чтобы ослабить страну изнутри, «понизив образовательный уровень молодежи и сместив фокусы в системе ценностей». В Совете Федерации считают, что Болонская система — «пылесос, который очень активно позволял выкачивать умных людей из России».
Переход на Болонскую систему в России проходил одновременно с переходом на двухуровневую систему бакалавриата и магистратуры. Их часто путают, но это не одно и то же, — подчеркивает профессор Оксфордского университета и Шанинки Андрей Зорин в интервью «Медузе». Если отменят двухуровневую систему, это, по его мнению, будет катастрофой для образования: «Человек, получивший базовое образование в одной области, имеет возможность пойти в магистратуру в другой. Система специалитета может более или менее работать в каких-то отдельных специальностях, но в целом она, конечно, очень устаревшая и конкуренции с двухуровневой системой не выдерживает». Против введения бакалавриата и магистратуры с самого начала выступал ректор МГУ Виктор Садовничий. По его мнению, фундаментальных специалистов готовит именно пятилетняя система.
«Болонская система была задумана как пространство академической мобильности, для студентов и для профессуры, для взаимного признания программ, квалификации выпускников, — объясняла профессор НИУ ВШЭ Ирина Абанкина журналистам МК. — Она работает на то, чтобы сделать образование соответствующим современному рынку труда, с возможностью быстрого распространения практик, с академическим обменом. Разрушать эту систему сейчас и выходить из нее — значит, обречь себя на полную изоляцию и непризнание».
Доносы и самоцензура
Открытая антивоенная позиция может стать причиной увольнения, административного и даже уголовного преследования. В марте Госдума приняла закон об уголовной ответственности за «публичное распространение заведомо ложной информации» о действиях российской армии. Максимальное наказание — лишение свободы на срок до 15 лет. Одной из первых пострадавших за антивоенные высказывания стала учитель английского языка Ирина Ген из Пензы. Кто-то из учеников рассказал о ее антивоенной позиции родителям, которые и написали донос.
«24 февраля я высказалась в социальных сетях [против войны]. Коллеги сразу написали мне: ректор на совещании предупредила — не обсуждать тему Украины. Заведующий кафедрой звонил, просил быть аккуратнее, потому что ФСБ мониторит посты “ВКонтакте”. Но сами посты удалить не просил», — рассказывает Татьяна*, преподаватель архангельского вуза. Большинство ее студентов не поддерживают войну: «В первые дни расклад был такой: 60% ярко против, 10% — за, остальные отмалчивались. Студенты задавали вопросы о “спецоперации”. Моя позиция им ясна».
В начале марта в одном из областных пабликов «ВКонтакте» появился скриншот антивоенного поста с личной страницы Татьяны с требованием провести проверку. В комментариях пользователи писали, что с такой позицией ей не место в университете. «Студенты написали десятки комментариев в мою защиту — их потом, конечно, удалили. Я студентов успокаивала, говорила, что не стоит писать», — рассказала преподавательница. После вступления в силу закона о фейках Татьяна сама удалила антивоенные посты в соцсетях. Она говорит, что многие коллеги поддерживают ее в личных сообщениях, но мало кто высказывается вслух — не хотят проблем.
Анна, учитель из Москвы, рассказывает, что, когда один из ее друзей-коллег опубликовал в соцсети картинку «Нет войне», ему позвонила завуч и попросила убрать пост. «Самое интересное, что на мою сторис в инстаграме с тем же текстом, которую я опубликовала 24 февраля, никто не отреагировал. Видимо, как повезет», — говорит она.
Даниил Кен считает доносы на учителей и преподавателей частной историей, а не общественной проблемой. «На тысячу “крамольных” выступлений приходится один донос», — говорит он. Этого же мнения придерживаются и опрошенные «Чертой» педагоги. «Доносы мне кажутся, скорее, исключением. Думаю, ученики таким образом просто избавляются от учителя, который им не нравился», — считает Алексей из Удмуртии.
«Нужно быть очень смелым человеком, чтобы говорить, о чем угодно. Студенту-двоечнику, который пытается доказать, что ты его просто “валишь” только дай повод на тебя пожаловаться, — поддерживает его Елена*, преподаватель новосибирского вуза. — Поэтому у многих преподавателей давно есть некоторая самоцензура».
Косплей СССР
Нынешний политический режим из-за явной идеологической пустоты многое копирует из прошлого, отмечает социолог, социальный психолог Алексей Рощин. «Пионерия, уроки политинформации в школах, идеологическая обработка населения родом из советского времени — говорит он. — Люди, стоящие у руля идеологии, пытаются воспроизвести то, что помнят по своему детству. Они пытаются внедрить концепцию, которая даже в то время уже не работала».
Рощин считает такие действия показателем отчаяния, «когда ничего уже не придумывается, но что-то делать надо». К тому же пропаганда часто противоречит сама себе. «С одной стороны, режим всячески упирает на то, что историю нельзя переписывать, что есть некая каноническая версия, за которую надо держаться. С другой — из учебника истории убирается Киевская Русь. В общем, своими действиями режим разрушает сам себя — и в этом ему можно пожелать только успехов», — резюмирует социолог. По его мнению, в российской школе пропаганда работать не будет еще и потому, что школьники сейчас разделяют предметы на важные (по которым нужно сдавать ЕГЭ) и неважные (все остальные). А в советской школе, хоть и на формальном уровне, но поддерживалось ощущение, что все предметы одинаково важны.
Глава «Альянса учителей» Даниил Кен считает, что пропаганда не так эффективна по отношению к детям из больших городов, из социально благополучных семей, но может сработать на младшеклассниках. «Когда дети рисуют Z, пишут письма солдатам, то верящий пропаганде учитель вполне может впечатлить их и убедить в правильности происходящего», — говорит он. «В крупных городах дети постарше более активны и потребляют больше различной информации. В советское время пропагандистские лекции Общества “Знание”, которое сейчас пытаются возрождать в вузах, фактически заменяли советским людям интернет», — объясняет Рощин. «Тогда лекторы могли сказать такое, чего не расскажут по телевизору. Сейчас же они просто пересказывают [пропагандиста Владимира] Соловьева студентам, которые не смотрят телевизор и черпают информацию из других источников». Слушая по сто раз одно и то же, учащиеся приобретут стойкое отвращение к пропаганде, полагает социолог. «В этом смысле можно только приветствовать современную инициативу. А еще лучше внедрить ежедневные уроки политинформации в каждой школе и проводить их с утра, до начала уроков, — это будет всех бесить».
*В целях безопасности имена героев изменены
