В конце ноября Госдума приняла законопроект о запрете «ЛГБТК-пропаганды» среди всех возрастов. Также депутаты запретили «демонстрацию» квир-людей среди несовершеннолетних, что фактически означает невозможность говорить о гомосексуальности и трансгендерности даже в нейтральном ключе. Подобные ограничения еще больше усложняют положение ЛГБТК-людей в России, ударят по книжному и кинобизнесу, а также поставят под угрозу работу квир-блогеров, ЛГБТК-организаций и правозащитников. При этом принятие нового ограничительного закона не смогло объединить квир-россиян и вызвать широкую дискуссию в обществе, как это случилось с первой версией документа, принятого 10 лет назад.
Искать логику в гомофобной и трансфобной политике смысла нет. Любой аргумент консерваторов разбивается о научные данные. Мы точно знаем, что гомосексуальность — не болезнь, демография не страдает из-за равных браков, дети в семьях, где родители одного гендера, не становятся повально ЛГБТК-персонами, сексуальную идентичность нельзя навязать, а негетеросексуальные отношения существовали в России всегда и безо всякого западного влияния. Мы все это знаем. Уверена, что многие депутаты, сенаторы и чиновники тоже в курсе. Но ни один даже самый железный довод не сработает, когда группе людей при власти просто не нравится и, вероятно, пугает отклонение от социальной «нормы», выход за рамками гетеронормативности.
Полномасштабная война окончательно позволила российским властям не соблюдать нормы приличия и не скрывать неприязнь ко всем неудобным группам граждан — активистам, пацифистам, правозащитникам, феминисткам, журналистам и, конечно, ЛГБТК-персонам. С конца февраля Россия открыто идет на конфронтацию с Западом, публично отрицая ценности европейского и американского общества.
Среди прочего, особый акцент в речи российских политиков и первого лица делается на прайд-парадах, равных браках и возможности воспитания детей в гомосексуальных семьях. При каждом удобном и нет случае Путин упоминает «родителя номер один и номер два», «так называемые гендерные свободы» и «трансформеров». Не надо нам этого в традиционной России, упорно повторяют они. Не надо этого и в якобы похожей на Россию восточной части Украины, в том числе за скрепы которой ведется война. По крайней мере именно так полноценное вторжение решили объяснить в РПЦ.
Самое время и место
Не удивительно, что новый закон хоть и не с первой попытки, но все-таки при полной поддержке Госдумы и Совфеда входит в российское нормативное поле именно сейчас. На фоне реальных потерь российской армии нужен внутренний враг, чтобы сплотить общества — классический прием диктатуры.
У меня нет уверенности, что при экономическом кризисе, который будет для граждан ощущаться все больнее с каждым месяцем, властям удастся долго ехать на теме ксенофобии. Но попытка «хорошая» — принятие закона масштабно отметили в провластных телеграм-каналах. В комментариях в инстаграме, тиктоке и твиттере тоже царит веселая гомофобная атмосфера. Можно было бы сказать, что это боты, но нет, простых обывателей с биографией «люблю мужа и дочек» вполне хватает.
Во время войны и ужаса, который украинцам несут российские военные и политики, многие активисты считают, что внутренние проблемы нашего общества кажутся недостойными упоминания и даже борьбы. Среди россиян царит тревожность и, возможно, апатия из-за отсутствия активного сопротивления: «Ну да, еще один неприятный закон, но мы этого ожидали с самого начала полномасштабной войны. Спасибо, что не уголовка. Пока что». Тем ценнее редкие попытки сопротивления: ЛГБТК-люди целый месяц писали письма депутатам с просьбой не принимать дискриминационный документ, а несколько смелых активистов устроили акции на улицах российских городов.
Это разительно отличается от настроений во время принятия закона о запрете «ЛГБТ-пропаганды» среди несовершеннолетних. В 2012 году этому документу удалось объединить ЛГБТК-людей в России и настроить их на активную борьбу в офлайне — активисты целовались у Госдумы, выходили с флагами на Тверскую и собирали подписи против. В некоторых случаях была даже поддержка от цисгетеро-большинства, как, например с радужным номером журнала «Афиша» — главным вестником эпохи хипстеров.
Российские политики и чиновники на протяжении почти 10 лет оправдывались за него перед прессой — как российской, так и западной. В разговорах с европейскими журналистами Песков, Лавров и даже Путин повторяли, что в России никто никого не дискриминирует и не убивает по признаку ориентации. Мы просто, мол, просим, не навязывать это детям.
Когда закон приняли, сначала он напугал СМИ, издательства, кинематографистов и простых ЛГБТК-людей, но уже к концу 2010-х годов мы получили расцвет квир-культуры в России. Да, у нас не было прайдов, но открывались новые квир-проекты (издания, ютуб-шоу и подкасты), в Москве, Казани и Санкт-Петербурге проходили квир-вечеринки, бренды закупали рекламу у ЛГБТК-блогеров, а в топах продаваемых книг периодически присутствовали ЛГБТК-авторы. Скачок видимости поднял моральный дух квир-персон и помог отразить трансфобные поправки в 2020 году.
При этом закон о запрете «ЛГБТ-пропаганды» среди несовершеннолетних оказался не так страшен – дела по нему рассматривались от силы сто раз за почти 10 лет. Книги продавались, фильмы шли в кино (хоть иногда и с цензурой), а люди продолжали совершать каминг-ауты и открыто рассказывать о своем опыте не только в квир-медиа, но и в лайфстайл-изданиях, ориентированных на большинство. Это, вероятно, заметили и российские чиновники, начавшие новый поход против ЛГБТК-людей с критики подросткового романа «Лето в пионерском галстуке», издаваемого Popcorn books. За такую дерзость издательство даже наградили ярлыком «иноагент».
Один на один
Еще до подписания нового ужесточающего законопроекта президентом (он уже прошел чтения и одобрен Парламентом) в рунете уже началась самоцензура. Некоторые ЛГБТК-организации объявили о закрытии, книжные убрали из продаж романы с квир-героями, а издательства стали распродавать остатки недозапрещенки. Нет сомнений, что после того, как закон вступит в силу, от неугодного контента начнут избавляться технологические гиганты «Яндекс» и ВК. Остается порадоваться за Netflix, который добровольно ушел из России.
Правда, пока неясно, какими критериями будут руководствоваться ИТ-платформы при модерации контента. Ведь в документе по-прежнему не уточняется, что считать «пропагандой» (к тому же в новой версии появился еще и запрет «демонстрации»), никто не понимает, как будет работать законодательство. Но проверять на себе никому не хочется — размер штрафов вырос колоссально (до 200 тысяч рублей для физических лиц и до 2 млн рублей для юридических), и наказание, хоть и административное, станет ощутимее как для бизнеса, так и для частных лиц.
Столь спешная самоцензура спровоцировала дискуссию внутри части ЛГБТК-сообщества: важнее безопасность или борьба? Надо ли удалять квир-посты до первого штрафа или стоит нагенерировать такое количество контента, чтобы цензоры сами утомились проверять его? Отвечать на такие вопросы в 2022 году тяжело. Возможно, было бы лучше сопротивляться, бойкотировать, саботировать и завалить хотя бы интернет-пространство радужной айдентикой. Но мы находимся в контексте, где запрещены акции, не работают демократические институты, в онлайне правит цензура, а завести уголовное дело на человека можно за слова «нет войне».
Объединиться ЛГБТК-россиянам хотя бы онлайн не помогает и отъезд из страны заметной части активистов, правозащитников и создателей квир-контента после начала полномасштабной войны. Как не разумеет сытый голодного, так и эмигрант с трудом осознает все заботы остающихся — среди них есть подкастеры, музыканты, художницы, активисты, блогеры и правозащитники. Да, контент будет производиться и внутри России, да, будут работать юристы и психологи. Но какая потенциальная цена у этой внутренней поддержки?
С полномасштабной войной российское ЛГБТК-сообщество потеряло и всю западную поддержку. Все еще можно получить беженство в Европе, но вот уехать в нее стало гораздо тяжелее из-за отмены прямого авиасообщения, закрытых границ с соседними странами и ограничений на выдачу краткосрочных виз (а получить гуманитарные визы могут далеко не все). В самой же России теперь нет ЕСПЧ, который хотя бы номинально позволял верить в свою правоту.
Иностранные посольства больше не вывесят радужные флаги, западные бренды не купят рекламу, а международные журналисты не спросят у Путина, Лаврова, Пескова и Кадырова о ситуации с правами ЛГБТК-людей в России. Их больше волнует, когда Россия перестанет бомбить Украину. И это справедливый вопрос, но ЛГБТК-россиянам от этого не легче. Если российская армия так спокойно убивает мирных украинцев, за которых стоит весь мир, то что властям мешает полноценно вредить «не таким» россиянам, за которых больше никто не вступится?
Что дальше
Сейчас можно говорить о трех стратегиях поведения открытых ЛГБТК-людей в России: кто-то, осознавая все риски, продолжит деятельность в том виде, в каком она была до декабря 2022 года. Кто-то попытается уехать из страны, а кто-то заляжет на дно.
Есть большие основания полагать, что новый закон будет работать так же, как версия для несовершеннолетних. То есть избирательно и как дополнительный инструмент давления на уже «проштрафившихся» россиян. Конечно, это слабое успокоение, потому что попасть в такую категорию граждан крайне легко в современной Россией. Но вряд ли гомофобные репрессии удастся раскатать в масштабе всей страны.
И хоть в российской юриспруденции много неизвестных, российское ЛГБТК-сообщество через год-три-пять скорее всего адаптируется к законодательству — с помощью новой лексики, площадок для самиздата и прочей партизанщины. Негетеросексуальные и трансгендерные люди существовали в любую эпоху и в любом государстве, но лишь недавно в историческом контексте получили права (и то на небольшой части Земли), поэтому хорошо умеют выживать вопреки всему. Геи, лесбиянки и трансгендерные персоны лучше других знают, как уходить в подполье, создавать свой язык и организовывать места силы. Советские ЛГБТ-люди даже пережили репрессивный закон «о мужеложстве», по которому мужчины получали тюремные сроки, а женщины помещались в ПНИ. Но в 1990-х эти же люди могли увидеть и поучаствовать в первых для России уличных акциях лесбиянок и геев. Возможно, кто-то сейчас и прячет радужный флаг. Но точно не выкидывает его.
