В большинстве развивающихся стран только недавно стали изучать проблему насилия в отношении пожилых: на данный момент есть всего пять исследований, проведенных за десять лет. Согласно этим данным, жестокому обращению подвергаются от 4% до 6%. пожилых людей. В России — это от полутора до двух миллионов человек. И помощи им ждать неоткуда. «Утопия» рассказывает историю Александры, которая ушла из дома из-за избиений от дочери, но столкнулась с бюрократической машиной.
«Мне бы переночевать где-нибудь пару ночей. Дочь избила, я ушла из дома. Брат выгнал. Подруги поумирали. Идти некуда», — с такими словами 72-летняя Александра появилась в «Насилию.нет» неделю назад, 5 октября. Адрес Центра ей подсказали родственники.
Миниатюрная скромная женщина пришла в розовой куртке и шапке, несколько часов сидела на диване, практически не шелохнувшись, и покорно ждала, пока сотрудники придумают, как ей можно помочь. Обзвон двадцати государственных и некоммерческих организаций ничего не дал: все лишь делились контактами коллег и предлагали другие варианты, которые оказывались такими же «нерабочими».
Ни одна из организаций не смогла принять к себе пожилую женщину. Никто, кроме учреждения для бездомных, где нет даже отдельных комнат для мужчин и женщин, не смог предоставить кров для женщины, которой внезапно оказалось некуда идти.
«Какая ты терпеливая»
«Избиения от дочери начались лет семь назад. Я человек неконфликтный и все это прощала, терпела. Настоящих причин, чтобы меня избить, никогда не было. Она всегда придиралась ко мне по мелочам: то тарелку неправильно помыла, то посмотрела не так — все плохо», — вспоминает Александра.
Она рассказывает про пережитое насилие спокойно, лишь раз дав волю эмоциям буквально на пару минут. У нее выцветшие глаза уставшего пожилого человека. Александра говорит, что ее избивают регулярно, бывает и до травм: шесть лет назад дочь ее толкнула, она упала и сломала шейку бедра. Операция. Недавно дочь ударила сильно кулаком в нос, и теперь ей тяжело дышать, говорит, что без специальных капель не может, подозревает перелом.
«Последний раз дочь очень сильно меня избила — синяки были по всему лицу, шишки на голове. Так больно было. Потом по ее приказу я собиралась в магазин, заметила, что она забрала ключ — он обычно на столике лежит — и ушла без него. Я вышла в магазин и больше не вернулась. Мне было страшно».
Женщина сразу поехала к старшему брату, который тоже живет в Москве. Он предложил пожить у него, но надолго в его квартире остаться не получилось — его жена прямым текстом сказала, что Александра их стесняет. Предложила снять побои и идти в полицию. «А я боюсь: обращалась один раз, так дочь еще хуже стала. Она мстительная, а нам жить еще вместе. Я все-таки хочу домой вернуться, но пока боюсь», — объясняет Александра.
Что можно обратиться в «Насилию.нет» рассказала все та же жена брата. По словам Александры, они в курсе, как с ней обращаются, но ничего не делают. Знают, что против нее «настраивают 12-летнюю внучку», которая тоже стала бить бабушку, беря пример с матери. Племянник тоже говорит идти в полицию, но к себе не зовет.
«Никогда бы не подумала, что у меня будет такая старость. Меня ведь никто никогда до нее не бил. И бьет она с таким диким выражением лица… До сих пор оно у меня в глазах стоит. Столько ненависти, а за что?»
Жизнь Александры — хрестоматийная иллюстрация жизни советского человека: закончила восемь классов, техникум, работа кладовщиком на комбинате, в три смены, оклад 75 рублей. Принимала вагоны и фуры с товарами, следила, чтобы не разворовывали. Потом другая работа — распределяла насосы по всей стране. В 21 вышла замуж и родила дочь. Муж сильно пил — к 24 уже развелись. Дочь воспитывала одна. В 65 вышла на пенсию, пошла работать консьержкой, но это было тяжело, и сил хватило ненадолго.
С дочерью, которой сейчас 51, практически всю жизнь прожили вместе: «Она мать-одиночка, работает из дома. Знаете, чем занимается? Секс по телефону. Слышали про такое? И главное — все это на слуху у девочки маленькой, а там такие гадости говорят», — сетует Александра.
«Мне бы хотелось, чтобы дочь задумалась, что она делает. Чтобы бога побоялась. Конечно, я ее люблю. Но то, что она делает — это все чувства убивает. За шесть лет я не слышала от нее ни одного доброго слова. Лишь однажды она сказала: “Какая ты терпеливая”».
Устав — не принимать пожилых
В полицию женщина не пошла, но отправилась в некоммерческую организацию, чьи контакты ей дали. Сотрудники Центра говорят, что так и не смогли найти место в городских учреждениях. Они против своих правил дали Александре денег, чтобы она смогла оплатить себе несколько ночей в хостеле для студентов и трудовых мигрантов, контакты которого получили в филиале «Надежда» «Кризисного центра помощи женщинам и детям».
От услуг полиции, психолога и юриста она отказалась — через пару дней собиралась вернуться домой. Но вместо этого снова оказалась в «Насилию.нет», причем связалась она с Центром весьма необычным способом. Несмотря на то, что у нее есть мобильный телефон, пользоваться она им не умеет. Она сохранила визитку и нашла в ближайшем торговом центре магазин, чьи сотрудники уже связались с «Насилию.нет».
Когда снова пришла в Центр, рассказала про условия жизни: «С понедельника я жила в хостеле. Просыпалась, ходила кушать в KFC, днем по Москве гуляла, вечером возвращалась, чтобы поспать. Условия там ужасные, если честно: двухъярусные кровати, комнатка два на два. Со мной в комнате были женщины. Самой молодой, наверное, тридцать, самая старшая — я. Прожила там два дня, а потом снова обратилась в Центр. У меня деньги закончились, домой — страшно, и я подумала, может там смогут помочь еще куда-то устроиться».
Своих денег у женщины нет — всю пенсию получает за нее дочь уже несколько лет. Александры не было дома семь дней, за это время ее дочь ни разу ей не позвонила и домой едва ли ждала. В Москве есть несколько организаций, которые, по идее, должны помогать в такой ситуации — они принимают женщин, оказавшихся в кризисных ситуациях. На поверку оказалось, что людям старшего возраста получить подобную помощь практически нереально.
Социальщики стали снова по кругу обзванивать организации: в государственном кризисном центре для женщин и детей объяснили, что не дают кров женщинам старше 70 лет. После уточнения, что Александре 72, но она полностью в состоянии сама себя обслуживать и в ясном уме, женщина-оператор сухо ответила: «Таков устав». И посоветовала обратиться в пансионат для ветеранов труда — в нем отказали, так как у Александры не было почетного звания и подтверждающей это справки.
В кризисном центре «Китеж», по сути единственной профильной НКО в Москве, у которой есть убежище, регламент еще жестче — берут не старше 60 лет. Мотивируя это тем, что возрастной ценз установлен по запросам подопечных: бабушкам сложно подниматься на верхние этажи, они жалуются на плач детей — сейчас в убежище 11 младенцев. Кроме того, у центра нет своих медицинских и социальных работников, нет кухарки и уборщицы. Руководитель центра Алена Садикова сказала, что сделала бы исключение для Александры, но свободного места для нее сейчас нет.
После еще одного звонка в московский департамент труда и соцзащиты оператор посоветовал обратиться в Центр социальной адаптации бездомных имени Е. П. Глинки. Но такой перспективы испугалась уже сама Александра: она не системная бездомная и из дома сбежала впервые.
Большинство других НКО отказали с мотивировкой: «Пандемия — мы закрыты», «Пожилых не принимаем», и самое частое — «Нет необходимого перечня документов». В итоге она снова отправилась в тот же хостел еще на несколько дней. Параллельно сотрудники договаривались, чтобы ее взял «Дом друзей», но она не пришла к ним на встречу и несколько дней не выходит на связь. Что с ней сейчас и где она находится на момент публикации статьи неизвестно.
Что делать?
Сейчас система помощи устроена так, что пожилой человек не может получить кров, еду и чувство безопасности день в день. Более того, оказавшись на улице, пожилые люди даже не знают, на какую помощь у них есть право. В то же время, по данным исследования Совета по правам человека, около 30% бездомных в России оказываются на улице из-за семейных проблем. Это больше миллиона человек от числа всех бездомных людей в России.
Как оказалось, системным бездомным в Москве легче получить помощь, чем пожилой женщине в сложной ситуации. Ее не освобождают от необходимости собирать все необходимые справки и документы, и даже в случае, если они все на руках, риск провести ночь на улице все еще велик.
В такой ситуации лучшее решение — это профилактика и предотвращение. Александра рассказала нам, что она обращалась в полицию, но ее семью, видимо, даже не поставили на учет. Пока ситуация не стала кризисной, нужно обратиться в Департамент труда и соцзащиты населения и встать на учет. Они предоставят соцработника, который будет периодически приходить и проверять условия жизни и состояние здоровья. При необходимости, соцработник может помочь с устройством в государственный дом престарелых.
Но кризисной ситуации эта схема не решит: Александре, как и другим людям старшего возраста, все так же некуда будет идти. В нынешней ситуации государственные механизмы не работают, а бюрократия делает невозможным получение срочной комфортной помощи пожилым людям.
