В новом созыве Госдумы не осталось политиков, которые могли бы отстаивать принятие закона о домашнем насилии — бывшая зампред комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина решила не участвовать в последних выборах, а другая соавтор документа — Алена Попова — по результатам подсчета голосов на минувших выборах уступила Анатолию Вассерману.
Зато в Госдуму прошла экс-мэр Якутска Сардана Авксентьева. Она известна тем, что сократила представительские расходы местных чиновников, пересадила их со служебных автомобилей на такси, выставила на продажу здание городской администрации и активно включалась в жизнь рядовых горожан. А еще Сардана — первая женщина-мэр почти за 400 лет существования Якутска, а значит, женская повестка и закон о домашнем насилии могут стать частью ее работы в Думе. По крайней мере, так считают участницы дискуссии «Женщина в политике».
«До 48 лет я была совершенно обычной жительницей своего родного города и ничего не предвещало, что я буду заниматься общественной деятельностью, — рассказывает Сардана Авксентьева о становлении в политике. — Что меня сподвигло? У нас на работе сменился руководитель, и мне, женщине предпенсионного возраста, сказали, что я не нужна, в то время как мои сверстники-мужчины получили определенные преимущества».
Кроме того, рассказывает депутат, когда ей было 48 лет, государство объявило пенсионную реформу: «И мне сверху накинули столько лет, сколько дают за нанесение тяжких телесных, которые я должна была проработать будучи жительницей Крайнего Севера, то есть в очень тяжелых климатических условиях», — вспоминает политик.
Тогда Авксентьева решила «встать со своего диванчика и начать толкать какие-то идеи». Она призналась, что в новом статусе чиновника ей пришлось столкнуться с сексизмом — «что эта баба может», «что она понимает в дорожном строительстве».
Экс-депутат Госдумы и соавтор законопроекта о домашнем насилии Оксана Пушкина рассказала, что еще до начала дискуссии посоветовала Сардане Авксентьевой «ни в коем случае не попадать в комитет Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей».
«Понимая ее натуру, прочитав ее биографию, могу предположить, что она незамедлительно войдет в конфликт c теми установками, которые cейчас будут пропагандировать, и теми законами, которые будут приниматься одними из первых, — объясняет Пушкина. — Сегодня тренд на ультраконсерватизм, по-другому нынешнее руководство не может управлять страной. Очень удобно, когда можно поделить на белых и красных, геев и гетеро и стравливать без конца, дергать за ниточки».
Экс-депутат добавила, что этим обусловлено повальное признание медиа и НКО иностранными агентами. «Подозреваю, что я следующая. Поэтому все, что нам остается — не терять себя и приобретать новых сторонников, что и происходит. Сардана, у нас действительно на вас вся надежда», — обратилась соавтор законопроекта о домашнем насилии к депутату Госдумы.
Отвечая на вопрос, почему в политике так мало женщин, которые представляют интересы женского населения страны, Анна Ривина отметила, что между обществом и государством увеличивается пропасть и что женщины не верят, что они могут на что-то повлиять.
«Когда РПЦ заявила в очередной раз, что выступает против закона о домашнем насилии, она делала это заявление от своего лица и от лица семейного сообщества России. Они считают, что у них есть право вообще исключать иную точку зрения. Они готовы агрессивно отстаивать свою позицию и кричать, а те, кто хочет комфортно расширять возможности, привыкли разговаривать вежливо. Я уверена, есть миллионы людей в нашей стране — и женщин и мужчин, — которые точно не хотят жить так, но они не понимают, как участвовать в дискуссии», — считает Ривина.
Пушкина заявила, что главный тезис государства — «кто сильный, тот и главный»: «Чтобы закон был принят, президенту должны доложить и показать цифры, а он, подписав закон, должен признать, что у нас существует эта беда. А если это не беда? Если насилие — это одна из традиционных привилегий мужчин?»
Попова добавила, что «насилие скрепно, и монополия государства на насилие настолько велика, что оно не может сделать шаг назад». «Ведь признать, что насилие — зло, это значит признать, что и пытки зло, и дубинками по голове (бить) зло, очень тяжело это признать, потому что полетит много исков», — считает Попова. Правозащитница также призвала Авксентьеву «поднять этот закон на флаг и быть нашим представителем, пока он не будет принят».
В свою очередь, Авксентьева сообщила, что успела ознакомиться с версией законопроекта, опубликованной на сайте Совета Федерации. «Я смотрела на него как человек, работающий на «земле», который, получив такой закон, должен будет его реализовывать с завтрашнего дня. Кто выписывает эти (охранные) ордера? Когда отдел опеки врывается в дома и начинает реагировать? Я понимаю, что не готова реализовывать этот проект, потому что я не понимаю, как это делать, — объясняет Авксентьева. — Мое личное мнение: в том виде, в котором опубликован законопроект, он не может быть принят».
Впрочем, депутат считает, что в том документе, который она прочитала, есть две вещи, которые должны быть поддержаны и реализованы.«Преследования действительно нигде (в законах) не описаны, от этого страдают люди. Еще на этапе преследования можно было бы предотвратить все те ужасные события, свидетелями которых мы часто становимся, — сказала депутат. — И второе — создание центров помощи женщинам, которые в моменте, схватив своих детей, вынуждены бежать на улицу. Будучи мэром Якутска, я регулярно сталкивалась с ситуациями, когда мне нужно был куда-то пристроить маму с детишками. По большому счету, это задача государства. Эти вещи должны быть прописаны и поддержаны».
Авксентьева согласилась c другими участницами дискуссии, что для принятия закона «нам всем нужно будет объединиться». Однако еще раз подчеркнула, что в той версии, которую внесут на рассмотрение Госдумы, нужно разъяснить, «как это можно реализовать на месте».
