Имена героев изменены в интересах пострадавших
Интересы семьи Анастасии представляют адвокаты «Центра защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме женских НПО». Получить помощь можно, заполнив заявку на сайте.
«При возвращении к теме необычных игр с папой пытается содрать одежду с куклы, олицетворяющую его самого, когда это не получается, ему предлагается кукла, с которой можно снять костюм, он самостоятельно быстро снимает с нее одежду, достаточно сильно стремится выпрямить ей (кукле) ноги, после чего, удерживая ноги в расправленном состоянии, другой куклой (которой он обозначил своего отца Крючкова Г. Д) тычет лицом в паховую область, повторяя движения вверх-вниз. После чего вербально озвучивает, что папа целовал его „в писюшку“». Так старший инспектор технико-криминалистического отдела управления криминалистики ГУ СК по Москве описывала поведение 6-летнего Даниила на следственном эксперименте.
Мама Даниила Анастасия была в квартире, когда папа играл с ним в «писюшку». Крючков пришел в гости к сыну, он навещал его в настиной квартире время от времени после того, как они разошлись. «Они с Даниилом были в комнате, я вошла и увидела, что ребенок без одежды, а Крючков облизывает его половой орган. Поначалу я просто не могла осознать, что произошло. Он говорил, что ничего особенного не случилось, что они так играют. Пытался что-то объяснить». Настя перестала общаться с Крючковым. «В полицию я обращаться не стала, не думала, что мне кто-нибудь поверит и я смогу доказать то, что произошло».
Спустя год, осенью 2015 года к Насте домой пришел помощник следователя. Так она узнала, что в отношении Крючкова возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 132 (пункт б) из-за насильственных действий в отношении пасынка в первом браке. Настя знала, что он был женат раньше, что у него есть дочь и пасынок, но ничего не знала ни об уголовном деле, ни о самом преступлении. «Как выяснилось позже, он какое-то время прятал меня и нашего сына от следствия, чтобы нас никто не допросил, но нас все равно нашли. Следователь стал расспрашивать меня о Крючкове и рассказал об уголовном деле».
В 2002 году восьмилетний Андрей остался один в квартире с отчимом — Геннадием Крючковым. Мама Андрея Анна была вынуждена срочно уехать из города. Оставшись вдвоем в квартире с ребенком, Крючков, как сказано в материалах дела, склонил Андрея к действиям сексуального характера, в том числе к оральному насилию. «Крючков говорил, мой половой орган это чупа-чупс, здесь нет ничего такого», — рассказывал Андрей на допросе.
Расследование этого эпизода началось только спустя 13 лет. До этого времени Андрей никому о пережитом насилии не рассказывал. В 2015 году Крючков приехал к бывшей жене, чтобы навестить дочь. В этот раз он, как обычно, хотел забрать дочь к себе в дом на ночь, но сын Анны был против. В одном из близких разговоров с матерью он попросил не оставлять младшую сестру ночевать с отцом. Анна стала выяснять, почему, и он рассказал ей о насилии. Она тут же подала заявление в полицию.
Дети часто не рассказывают о пережитом насилии, особенно, когда его совершает близкий взрослый. По словам психолога, системного семейного терапевта, консультанта центра «Насилию. нет» Татьяны Орловой, насильник может говорить ребенку, что половой акт — это игра или обучение, что это нормально и такое бывает со всеми детьми. «Человек, который совершает насилие, обычно устанавливает особые доверительные отношения с ребенком, заставляя его поверить, что он его действительно любит, что между ними есть тонкая связь. Ребенок, как правило, боится разрушить эту связь. Иногда взрослый может повлиять угрозами на ребенка, сказать, что если он обо всем расскажет, то маму заберут в тюрьму, а его самого отправят в детский дом. Также ребенок нередко боится расстроить маму, — рассказывает Орлова, — «Во взрослом же возрасте эти опасности перестают существовать, и человеку становится понятно, что тогда в отношении него совершили преступление».
Слова Андрея подтвердил полиграф. Крючков полиграф тоже прошел. В ответ на вопрос «Вы хотя бы раз касались полового органа Андрея?» Крючков ответил: «Нет»,– но полиграф выявил реакции, превышающие по степени выраженности реакции на контрольные вопросы. Это значит, что скорее всего Крючков говорил неправду. В уголовном деле и в смс-переписке с Анной Крючков отрицал свою вину и говорил, что он лишь однажды позволил Андрею «подержаться за яйца», когда он якобы сам об этом попросил. Также Крючков написал Анне, что она как мать должна была объяснить ребенку «разницу между растлением и половым воспитанием».
Текст из смс: «Твоя задача как матери была четко выяснить, что было, если что-то было, и четко дать понять разницу между растлением и половым воспитанием. Когда у человека в этом возрасте вопросы и родного отца нет рядом, на эти вопросы отвечает ближний».
Текст из смс: «Когда теперь у человека проблемы в личном плане и он винит всех в этих проблемах, кроме себя, задача матери — быть рядом, успокоить и разъяснить, как двигаться ему. Ты главное знай — я никоим образом не насиловал его, даже в мыслях такого не было. Это бред и жуть несусветная»
«Анна позже рассказывала мне, что ни о чем не подозревала, но однажды застала Крючкова за просмотром детского порно», — рассказывает Анастасия.
Анна отказалась давать интервью, но в переписке с корреспондентом подтвердила описанные факты. Крючков на сообщения корреспондента «Насилию.нет» не ответил.
«Когда я узнала обо всем, что он делал с пасынком, я решила, что должна рассказать о случае с Даниилом», — говорит Настя. Она познакомилась с Крючковым в 2009 году в клубе, почти сразу они начали встречаться. Его ухаживания были активными, так что Настя ему полностью доверяла. Официально Крючков не работал, но мог себя обеспечить. «Что касалось общения, то у него было много друзей, он был вежливый, разговорчивый и обходительный, пока не сближался с человеком, тогда все менялось. В какой-то момент Геннадий стал срываться, когда был пьян или курил марихуану, но все это он объяснял фразами „я же человек, я же вот такой живой, я чувствительный“».
«Однажды он рассказал мне, что приглашал шестилетнюю дочь вместе с ним принять душ (у него есть ребенок от первого брака), говорил: „Девочку я сексуально воспитываю, пусть она увидит тело взрослого мужчины“. Дочь отказалась, а он мне это описал как сексуальное воспитание ребенка. Тогда мне это было совсем непонятно, у нас были хорошие, доверительные отношения, и я просто думала: „Ну разные люди есть, со странностями“. Я знаю, что есть семьи, где родители и дети могут ходить раздетые, не стесняются голого тела, но никто в таких семьях детей не насилует. Я думала, что он из таких необычных открытых людей».
Спустя год у Насти и Геннадия родился сын. «Жениться мы не стали, — рассказывает Настя, — сначала он не хотел, потом я. Решили просто жить вместе и воспитывать ребенка. Спустя три недели после рождения Даниила Крючков меня избил». Настя вызвала полицию и написала заявление, но спустя время они помирились, и она забрала заявление. Дело прекратили. «Расстались мы на почве того, что он часто уходил, не ночевал дома».
По словам Насти, к ребенку Крючков излишней заботы не проявлял. «Мог невнимательно отнестись к малышу, например, уронить — ну, упал и ничего, но я не препятствовала их общению до эпизода насилия, просто старалась следить за их встречами. Даниил скучал по папе, я думала, будет лучше, если ребенок будет общаться с отцом».
На первом допросе пятилетний Даниил давал показания в присутствии следователя, педагога и психолога. Ребенок рассказал, что папа с ним играл в «Писюшку». После состоялся еще один допрос с психологом Следственного комитета, где Даниил на куклах показал суть игры и попросил их не рассказывать об этой игре маме.
Летом 2016 года Настя прошла полиграф. На вопросы «Вы обманули, что видели своими глазами, как Крючков целовал половой орган вашего сына», «Вы пытаетесь оговорить Крючкова Г. Д» она ответила: «Нет». В заключении отметили, что реакции Насти при ответах на эти вопросы менее выражены, чем при ответе на контрольные вопросы, «что субъективно подтверждает ее показания в материалах уголовного дела». Крючков же в этот раз от прохождения полиграфа отказался. Также он отрицал, что был в квартире Насти на улице Маршала Захарова в тот день, когда в отношении их сына было совершено насилие. При этом следствие установило, что ночь с 29 на 30 марта Крючков провел в доме Насте, а преступление было совершено в один из дней марта.
В декабре 2016 года следователь направил обвинительное заключение в прокуратуру, тогда еще по обоим эпизодам. Геннадию предъявили обвинение, суд вынес решение: взял Крючкова под стражу и отправил в Бутырский следственный изолятор. Свою вину он не признал ни по одному эпизоду.
В начале 2017 года срок давности первого эпизода истек, срок давности для ст. 132 ч. 4 — 15 лет. В обвинительное заключение внесли правки и вновь передали его на подпись в прокуратуру. «В марте 2017-го года состоялось первое судебное заседание, о котором меня даже не оповестили, я узнала о нем из интернета: просто ввела данные и узнала, что заседание уже прошло. Дело отправили обратно в Следственный комитет. Когда я об этом узнала, то нашла адвоката и опротестовала решение».
В апреле назначили второе судебное заседание, на него Настя пришла уже с адвокатом. «Не знаю почему, но на заседании беременная прокурор полностью поддерживала линию адвоката обвиняемого». Крючкову назначили домашний арест, а на следующем судебном заседании в мае его отпустили под подписку о невыезде. По мнению Насти, ни на одном из судебных заседаний доказательства вины рассмотрены не были. Дело снова вернули в Следственный комитет и отправили в Следственное управление на Павелецкой.
«Меня и ребенка допросили еще раз, обвиняемого тоже. Мы прошли еще один допрос, в этот раз по видео. Его отправили на экспертизу, чтобы проанализировать речь и факты, которые сообщала я и Даниил». Экспертиза показала, что речь Насти и ее сына не заученная, спонтанная, и есть основания им верить. Осенью 2018 года следствие составило новое обвинительное заключение и направило его в прокуратуру, но на всех этапах обвинение не подписали, ни в местном управлении, ни в московской, ни в генеральной прокуратуре. Затем дело перенаправили в Нагатинский межрайонный следственный отдел. «Я не следователь и не понимаю, что происходит, но дело не двигается. У нас есть 8 томов дела, мы прошли полиграф, много раз дали показания, лично и по видео, общались с психологом и социальным педагогом, почему-то этого оказывается недостаточно», — говорит Настя, — Пока он [Крючков] находится на свободе и может подать на опеку, забрать моего ребенка и продолжить насильственные действия с ним, я не могу быть спокойной. Больше всего я боюсь, что дело закроют и его отпустят окончательно».
По словам адвоката «Центра помощи пострадавшим от насилия» Валентины Фроловой, которая представляет интересы семьи на следствии, по делу было проведено подробное расследование. «Мы видим, что следователи сделали довольно много, чтобы собрать доказательства, — говорит Фролова, — пока мы не можем сказать, почему дело не двигается, но работаем над тем, чтобы это понять».
Текст: Маша Твардовская, Валерия Ратникова