Середина темной ноябрьской ночи, я вот-вот рожу своего первенца. Вместо радостных переживаний я испытываю страх — меня отправляют в операционную для экстренного кесарева сечения под общим наркозом. Моя жизнь и жизнь моего сына в опасности, потому что четыре часа назад акушерка отправила меня домой. Она сказала, что я не могу остаться в больнице на эпидуральную анестезию, так как «технически» роды еще не начались.
Через неделю я возвращаюсь домой с сыном, к счастью, он выжил, но это только начало ежедневной борьбы. Когда люди спрашивают, как я, в горле встает ком: большую часть времени я провожу в постели в грязном от молока халате, а муж уже через несколько дней сможет вернуться на работу.
Пять лет спустя я все еще истощена. Слушаю, как мои дети ссорятся в ванне, пытаюсь сдержаться и не накричать на них. Сын бьет свою сестру, и я не выдерживаю — кричу до хрипоты, вытаскиваю его из воды и запираю в комнате. Я сразу раскаиваюсь за свой поступок, отпираю его и заворачиваю в полотенце, а когда они с дочкой ложатся спать, погружаюсь в родительские форумы в поисках утешения и поддержки. Все, что я нахожу, — веселые советы от мамочек о поощрении вместо наказания и воспитании на личном примере.
Люди слишком часто замалчивают неизбежные недостатки материнства, видимо, чтобы не отпугнуть молодых женщин. Обрывки честности об этих сложностях всегда были моей отдушиной. Правдивость — это политический акт: она объединяет и создает лучшие условия. И это желание объединения побудило меня написать манифест, чтобы улучшить процесс воспитания.
Как мать я чувствовала себя одинокой, скучной и униженной, сравнивая себя с потрясающе яркими незнакомками с детьми в интернете. Я цеплялась за свою профессиональную и социальную идентичность, занимаясь одновременно детьми, работой и учебой. Но с момента рождения сына я каждый божий день чувствовала, что не справляюсь, несмотря на поддержку, хорошие финансы и отсутствие медицинских проблем.
При этом я очень счастливая мать: дети освещают мою жизнь, и я очень скучаю, когда они далеко. Но хорошие моменты материнства, хоть и многочисленны, в подтверждении не нуждаются — идеализация материнства пропитала нашу культуру: от громких репортажей о новорожденных в королевских семьях до фильмов, где женщины отказываются от карьеры ради детей.
Зона, свободная от #MeToo
Материнство — один из маленьких неловких секретов современного общества. У нас за плечами более ста лет борьбы за женские права, но матерям по-прежнему недоплачивают, их перегружают домашней работой, изолируют от общества и винят во всех семейных бедах, а работодатели подавляют зевоту, когда молодые матери просят о гибком графике.
Сейчас говорят, что мужчины стали больше участвовать в жизни детей, но на всех родительских собраниях мам все еще в двадцать раз больше, чем пап. Менее 7% пар разделяют работу по дому, не говоря уже о воспитании детей. Большинство матерей работают неполный рабочий день за меньшую зарплату и с меньшими карьерными перспективами. По данным Института финансовых исследований, ко времени, когда первому ребенку женщины исполняется 12 лет, ей платят в среднем на 33% меньше, чем мужчине, с отцами — прямо противоположная ситуация.
По данным Национального фонда родовспоможения, в Великобритании у половины матерей проблемы с психическим здоровьем появляются до или после родов. У 10-15% развивается послеродовая депрессия, а самоубийства становятся основной причиной смерти матерей в первый год после родов. Почти половина матерей в возрасте до 30 лет постоянно чувствуют себя одинокими, а треть случаев домашнего насилия впервые происходят во время беременности.
Эта статистическая реальность скрыта риторикой феминистского прогресса. Во времена, когда женщины свободны как никогда, материнство загоняет их в перфекционистские рамки: поддержки становится меньше, а ожиданий — больше.
Если бы матери действительно следовали рекомендациям родительских курсов и модных журналов, они бы рожали детей в возрасте от 20 до 20 лет, избегали бы алкоголя, кофе и чистящих средств и не притронулись бы к фастфуду во время беременности. Они бы рожали только естественным способом и без анестезии, а кормили бы только грудью. Первые три года они бы не работали и посвящали бы все свое внимание детям, никогда не выходили бы из себя и не заставляли бы детей просить дважды.
Это нереалистично.
Каждый раз, когда когда женщины жалуются, их выставляют плохими матерями и неизменно спрашивают: «Думаешь, ты первая рожала?» Материнство — это зона, свободная от #MeToo: в мире социальных сетей материнство стало конкуренцией. Каждый шаг должен быть зафиксирован и выложен на всеобщее обозрение под инстаграмным фильтром. И попробуй только заказать готовую еду вместо домашней.
Осуждение подкрепляется мифом, что женщины больше заботились о детях, когда не отвлекались на образование и карьеру. Но исторические свидетельства показывают, что это морализаторство далеко от истины: до ХХ века детей отправляли к кормилицам, оставляли в колясках на улице под наблюдением старших детей или соседей, а то и вовсе заставляли (а в некоторых странах все еще заставляют) работать с малолетства.
Младенцев носили с собой на работу, когда их не с кем было оставить — взваливали их себе на спину и шли работать в поле или клали в корзину, подвешенную на гвоздь на фабриках. «Никогда не обнимайте и не целуйте их. Не позволяйте им сидеть у вас на коленях, — советовал американский когнитивный психолог Джон Ватсон в своем руководстве по уходу за детьми 1928 года. — Если не можете оставить ребенка с няней, пустите его бегать по заднему двору. Постройте там загон, чтобы он не расшибся, и пробейте в нем глазок или воспользуйтесь перископом, чтобы за ним приглядывать».
Я не предлагаю возрождать перископы, но такой подход проливает свет на современные строгие стандарты воспитания и предположения о материнской расхлябанности. Сегодня матери уделяют больше времени уходу за детьми, чем даже 50 лет назад.
Фактически только в XX веке эксперты в области воспитания стали говорить, что матери должны не только играть со своими детьми, но и получать от этого удовольствие на уровне материнского инстинкта. Более ранние критики признавали двойственное отношение матерей к своим детям. В эссе 1949 года педиатр и психоаналитик Дональд Винникотт объяснял, что, конечно, каждая мать «с рождения ненавидит своего младенца», ведь он «обращается с ней как с рабом, а получив желаемое, выбрасывает ее, как апельсиновую корку».
Современные советы по воспитанию несправедливо строги к женщинам. В книге «Второй пол» Симона де Бовуар указывала на опасность самопожертвования: в погоне за образом идеальной матери женщины «отказываются от любых удовольствий и личной жизни и берут на себя роль жертвы. Такое проявление смирения вызывает у ребенка чувство вины, а это вреднее для его психологического состояния, чем агрессия».
Естественность — единственная добродетель
С начала ХХ века феминистки отстаивали право не иметь детей, но каким-то образом достижения в области фертильности укрепили предположение, что материнство — неотъемлемая часть жизни женщины. Поскольку пары во всем мире рожают все меньше детей, каждый ребенок ценится на вес золота. Биологические часики так громко тикают для женщин, что они больше не верят в возможность быть теми, кем хотят. Мужчины при этом меньше чем когда-либо склонны заводить потомство.
Конечно, прогресс есть. Уже с начала ХХ века роды в больнице перестали быть привилегией, современные специалисты по воспитанию повысили уровень безопасности и благополучия детей, а медики — их шансы на жизнь. Но во многих областях время идет вспять: взять только современный культ естественных родов. В начале ХХ века феминистки первой волны при поддержке правительства боролись за доступ к обезболивающим при родах. В сороковых годах власти признавали, что страдания женщин во время беременности и родов — это вопрос государственной важности. В семидесятых активистки писали, что роды без анестезии — это варварство, сравнимое по ощущениям с тем, чтобы «высрать тыкву».
Однако за последнее десятилетие только в Великобритании число женщин, решивших рожать без обезболивающего, выросло на 70 тысяч. Сейчас перестрадать роды считается почетным достижением. «Одиннадцать часов труда и все естественно! Герцогиня Кембриджская родила ребенка без обезболивающих», — писали Mail Online после рождения принца Джорджа. Когда родила невеста футболиста Гарри Кейна, он написал в Твиттере, что гордится ею «за самые удивительные роды без какой-либо анестезии», но в тот раз его хотя бы осудили.
Интересно, что в эпоху, когда во всех остальных сферах удобство стало приоритетом, в моду вошли не только естественные роды, но и так называемое «естественное материнство»: продолжительное грудное вскармливание, совместный сон, моющиеся подгузники и исключительно домашние органические пюре. Во время беременности женщины часто перестают принимать даже лекарства от психических расстройств и эпилепсии, чтобы не навредить ребенку. Естественность во всем считается единственной добродетелью, даже если вокруг нее продолжают вести дебаты.
Я за права детей, но и за права матерей тоже. Мне не нужно выбирать одну сторону, потому что они не соперники в этой игре: каждый заинтересован, чтобы второй был здоров и счастлив. Матерей не должны отговаривать от анестезии, они не должны чувствовать себя виноватыми за неидеальное воспитание или за то, что не сидят дома. Жизнь женщины не должна крутиться вокруг ребенка. Общественная непереносимость несовершенных матерей приводит к замученным женщинам, отстраненным отцам и к детям, которые не умеют ни рисковать, ни переживать неудачи.
Матери слишком стараются, а общество старается недостаточно. Но есть и хорошие новости: нынешнее отношение к матерям настолько ретроградно, что исправить его в сторону принятия и уважение вполне реально. И это — неоконченная работа феминизма.
Переводчик: Нина Захарова
Фото на обложке: Национальная галерея Шотландии, дети на улице под присмотром соседей, Глазго, 1968.