Зачем нужны гендерные исследования?
Чтобы про то или иное явление говорили, сначала нужно его описать. Изучение гендерных вопросов помогает лучше понимать причины неравенства и опыт разных людей. Часто именно этого не хватает, чтобы начать обсуждать проблему и искать пути ее решения.
Так, определение «гендерное насилие» пришло из академической среды. Историк и философ, преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук Михаил Немцев приводит в пример историю юристки Кэтрин Маккиннон, которая изучала харассмент. Мужчина совершает насилие над женщиной на рабочем месте не потому, что именно она плохой человек, а потому, что у такого поведения есть структурные причины. Обстановка на рабочем месте и культура в целом способствуют появлению харассмента. Кэтрин Маккиннон теоретически доказала это, что стало началом политической борьбы.
«Когда мы говорим о гендерном неравенстве и разных видах дискриминации, эти разговоры возможны только потому, что кто-то уже провел исследование. И применил теорию, чтобы описать реальность определенным образом. Соответственно, если люди хотят бороться с проявлениями гендерного неравенства и насилия, хотят понимать, что это такое и как с этим бороться, им нужна наука. Они должны либо учиться этому сами, либо обращаться к экспертам», — продолжает историк.
Следующий этап — вынесение проблемы в публичное поле. Это происходит благодаря активисткам и активистам, создающим проекты на эту тему, исследователям и исследовательницам, которые объясняют популярные темы и ведут свои блоги, телеграм-каналы. Свой вклад вносят и СМИ, которые рассказывают о реальных случаях насилия и объясняют их с помощью экспертных комментариев.
В повседневной жизни изменения происходят через цепочку разговоров. «Когда люди будут узнавать о базовых понятиях, которые существуют в феминистской, деколониальной и квир-теории, это будет влиять на их жизнь. На то, как они взаимодействуют с другими людьми. Наши ученицы довольно часто писали, что после лекций они переосмыслили свое общение с коллегами или пересмотрели свои политические взгляды», — комментирует феминистская исследовательница и соосновательница проекта FEM TALKS Катерина Денисова.
Что такое гендерные исследования и как они появились?
Появление гендерных исследований связано с феминизмом второй волны. Во второй половине XX века активистки обсуждали уже не право женщин голосовать, а фактическое неравенство между мужчинами и женщинами. Тогда же феминистки пришли в академическую среду, что способствовало появлению новых областей исследований. Стали изучать роль женщин в истории, анализировать написанную женщинами литературу. Постепенно из этого оформилось отдельное направление в науке, которое изучает гендерные вопросы.
«Сейчас в академии (в академической среде — Утопия) — в большей степени за границей — границы между привычными дисциплинами размываются. К тому же появились visual studies, gender studies, genocide studies. Studies — это не дисциплина, а область, в которой часто есть центральный концепт, своя проблематика, исследовательские вопросы», — объясняет гендерный историк ТюмГУ и соосновательница «Антиуниверситета» Элла Россман.
Центральный концепт внутри gender studies — гендер. Исследования изучают, как устроено гендерное неравенство, как его исправить, какие гендерные различия существовали в разные эпохи в разных культурах. Этим занимаются историки, социологи, люди, специализирующиеся на современной массовой культуре, и другие ученые.
Хотя исторически появление гендерных исследований связано с феминизмом — это разные понятия. Само определение «феминизм» имеет разные значения. «Во-первых, это общественно-политическая идеология, направленная на достижение истинного гендерного равноправия. Такого, которое можно выявить и доказать с помощью численных показателей и которое субъективно переживается как равенство всеми представителями общества», — добавляет Михаил Немцев.
Второе значение связано с конкретными политическими движениями и группировками. Так, феминистская повестка — традиционно часть политики левых партий. И наконец, можно говорить об определенной критической установке, феминистской точке зрения на устройство общества. Феминизм раскрывается в политической борьбе, уличных акциях, искусстве и других сферах, в то время как gender studies находятся внутри академии и направлены на изучение, теоретическое осмысление проблем, продолжает Немцев.
Однако гендерными исследованиями, как правило, занимаются люди, уже придерживающиеся феминистской позиции. И чаще всего это женщины, поскольку они сталкиваются с дискриминацией и неравенством в повседневной жизни.
Существует ли феминистское образование?
Феминизм призван бороться с иерархией в целом и не может существовать внутри академической среды, так как это чуждые друг другу понятия, считает Катерина Денисова. Однако о гендерных вопросах и вопросах неравенства можно говорить в рамках низовых инициатив. Для описания такого феномена исследовательница использует термин «феминистское образование».
«В первую очередь оно свободно от иерархии, — комментирует она. — Когда один человек говорит, а другой его слушает, первый уже находится в некоторой позиции силы. Но в феминистском образовании эта граница между учителем и ученицей, учеником должна стираться. И, соответственно, спектр обсуждаемых тем тоже должен быть широким и ориентированным на запрос того, кто хочет получить знание».
Для борьбы с такой иерархичностью можно чередовать разные форматы обучения. Например, добавлять семинары, на которых будет совместное обсуждение прочитанной литературы. И даже лекции можно делать более дружественными для обучающихся — для этого можно оставлять «пространства для сомнения». Так, спикерки и спикеры «Алфавита феминистской теории» (курса FEM TALKS — Утопия) намеренно акцентируют внимание на том, что их слова — личная интерпретация концепции, а не незыблемая истина.
Такое образование, полагает Денисова, ориентировано прежде всего на самих феминисток и активисток, которым важно найти сообщество. Это позволяет создавать безопасные пространства, где все говорят на одном языке и обсуждают темы и вопросы на более сложном уровне. Развитию такого образования способствуют дистанционные форматы обучения.
«Онлайн не стирает классовые различия между учащимися полностью, но убирает определенные проблемы: стираются границы между городами и странами. Чтобы узнать что-то новое, необязательно ехать в столицы, где уже есть сообщества. Можно просто открыть компьютер и подключиться. Поэтому онлайн-образование очень близко феминистским принципам», — говорит Денисова.
В академической среде существует такое понятие, как феминистская педагогика, рассказывает Элла Россман. Это ответвление критической педагогики, которой придерживались Паулу Фрейре и его последователи. Она переосмысляет цели образования и отношения между учителем и учеником.
«В феминисткой педагогике в первую очередь идет дискуссия о том, зачем вообще нужна передача знаний и как она может происходить. Знание может помочь нам преодолеть неравенство, гендерное угнетение, дискриминацию в обществе. Например, белл хукс в книге Teaching to Transgress: Education as the Practice of Freedom писала о том, как в обмене опытом и свободной дискуссии мы можем искать способы это делать», — поясняет Россман.
Феминистская педагогика рассматривает и проблему, почему женщинам сложнее строить карьеру в образовании. Во-первых, все еще распространены гендерные стереотипы, они мешают продвижению, например, в технических специальностях или компьютерных науках. Во-вторых, женщинам часто приходится сочетать работу и воспитание детей, участие в котором у российских родителей остается неодинаковым.
Кроме того, в академических пространствах женщины часто берут на себя разные вспомогательные функции, традиционную роль, связанную с заботой. В результате их нагружают дополнительной административной нагрузкой: курированием факультативов, заполнением документов. Эта невидимая и зачастую неоплачиваемая работа занимает много времени и мешает писать диссертацию и статьи, участвовать в конференциях: делать то, что способствует развитию научной карьеры.
Можно ли изучать гендер и феминизм в России?
Первые российские центры гендерных исследований появились в 90-х годах и часто имели статус НКО. Многие из них работали благодаря финансированию из-за рубежа. После 2000 года они или закрылись, как Московский центр гендерных исследований, или получили статус иностранного агента, как Центр социальной политики и гендерных исследований в Саратове. Медленное развитие gender studies во многом связано с политикой государства.
Сейчас в России есть заметное противоречие между официальным дискурсом с игнорированием проблем гендерного неравенства, насилия и массовым интересом к этой теме среди молодых людей, считает Михаил Немцев. По его словам, молодежь в больших городах чаще всего знает такие определения, как «гендер» и «феминизм». И то, что раньше было узкой проблематикой, проникло в публичный дискурс.
В вузах у студенток и студентов появился запрос на изучение гендерных исследований. Однако в нашей стране недостаточно подготовленных преподавателей, способных читать такие курсы. В вузах не всегда преподают «настоящие» гендерные исследования, объясняет Немцев. Люди, занимающиеся этой проблематикой, часто уезжают за границу, не видя в России возможностей для развития научной карьеры.
Элла Россман выделяет другую проблему: администрация и профессора часто запрещают вводить курсы или писать дипломы по гендерным исследованиям в своих вузах. Это может происходить по разным причинам. Например, из-за страха, что кто-то пожалуется на учебное заведение за так называемую «ЛГБТ-пропаганду». К тому же многие университеты делают упор на развитие практико-ориентированных специальностей, в то время как области критических исследований считают менее значимыми.
Развитию феминистского образования также мешает и законодательство. В частности, много страхов вызывает законопроект о просветительской деятельности, по которому образовательные инициативы нужно согласовывать с чиновниками. По мнению Катерины Денисовой, феминизм в России приравнивают к антигосударственной идеологии, поэтому подобный закон особенно помешает развитию фем-образования.
Эксперты сходятся во мнении, что распространение гендерных знаний способствует изменениям в реальности. Чем больше людей знают о существовании неравенства и дискриминации, тем активнее с ними будут бороться. В идеале государство должно поддерживать гендерные и подобные критические исследования, чтобы понимать болевые точки общества, добавляет Элла Россман. Но поскольку в России такого интереса нет, то основным инструментом борьбы с гендерным насилием часто остается просвещение.
