Что понимается под насилием у людей и у животных? Бывает ли у животных беспричинная агрессия?
Причины насилия — это вопрос контекста. Есть социальные и психологические причины, агрессия может быть обусловлена целями, которые для нас очевидны. Например, чтобы откорректировать собственное положение в иерархии доминирования. C целью избавиться от стресса животные могут проявлять переадресованную агрессию или насилие в сексуальных практиках, у которых нет репродуктивной цели.
Брачные игры дельфинов могут быть достаточно жесткими. Несколько самцов могут преследовать самку и совершить изнасилование. C человеческой точки зрения это выглядит совсем не гуманно. Но это наша проекция, мы не можем спросить у самки, ок ли ей. В ходе эволюции сложились различные практики и привели к оптимальному для этого вида поведению.
У людей сексуальные игры включают прелюдии — это то, без чего «было бы слишком скучно». У животных бывает то же самое: людям их практики могут казаться зверством, животные воспринимают их как «иначе было бы слишком скучно». В конце концов, самка должна удостоверится, что это тот самый самец, чей генетический материал представляет для нее интерес.
То есть, мы не можем говорить, что брачные игры дельфинов — это насилие?
Брачные игры и любое репродуктивное поведение — это всегда компромисс между двумя противоположными поведенческими посылами. С одной стороны, гормональный фон формирует твое желание размножаться и сближаться с партнером. С другой, для каждого животного критическое сокращение дистанции — это стресс, агрессивные импульсы и желание защищаться. Это похоже на ситуацию из анекдота про убегающую от петуха курицу, которая думает «не слишком ли быстро я бегу?».
Заходить на эту территорию с человеческими этическими оценками и переносить опыт животных на опыт людей — это дорога в никуда. В данном случае природа для нас как дышло: как мы повернем, так и можем трактовать значение этих практик.
В животном мире есть насилие ради насилия?
Животные редко позволяют себе какую-то активность, которая совсем уж бессмысленна. Исключение — игровое поведение. Насилие в результате игрового поведения тоже существует: те же дельфины хватают водоплавающих птиц на поверхности воды за лапы, утаскивают их на глубину, а потом отпускают и те всплывают как поплавки. Они вообще разбойники в этом смысле. Афалины обожают до смерти издеваться над более мелкими дельфинами и морскими свиньями.
Чаще всего агрессия проявляется у животных для закрепления положения в иерархии, которое, в свою очередь, приведет к снижению уровня этого насилия. Если посадить кур в один курятник, то первое время все будут драться со всеми, но потом поймут, у кого какое место в иерархии, и успокоятся.
Еще есть смещенная агрессия. Когда животное находится в стрессе, один из вариантов избавится от дискомфортного состояния — передать стресс кому-то еще. Эксперименты на крысах показывают, что грызун, который подвергся стрессирующим воздействиям, находит в группе крысу послабее и кусает ее. Агрессия помогла животному снизить уровень гормонов стресса.
А на людях такие эксперименты не проводились?
Вся история человечества — один сплошной эксперимент, одна сплошная практика перенаправленной агрессии. Ситуация, когда раздраженный человек приходит домой и срывается на домашних, а домашние передают это насилие по цепочке, заканчивая котом, который писает в тапки, довольно распространена. Это очень давний эволюционно проверенный способ снижения стресса.
С домашним насилием работает тот же механизм?
Семейное насилие — это одно из частых проявлений общего уровня допустимого насилия в конкретной социальной группе. И, да, механизм примерно тот же, что и в случае перенаправленной агрессии: не бывает изолированного семейного насилия, чтобы в обществе существовали традиции низкого уровня насилия, а в семье оно было разрешено.
Грубо говоря, что снаружи, то и внутри. Все звенья связаны, и начинать дестабилизировать систему насилия можно с любого. Для нормальных людей это культурные традиции, которые могут быть изменены.
Есть ли у людей биологическая предрасположенность к насилию? Насколько мы в целом агрессивны?
Эволюционная ветка, к которой относятся приматы, это ветка с относительно высоким уровнем летальной агрессии в сравнении с другими млекопитающими. Он подсчитывается количеством убийств на общее количество смертей. По данным испанских исследователей, 2,5 убийства на 100 смертей, характерные для человека на ранних его этапах, это в среднем больше, чем у млекопитающих (у них меньше единицы). Но существенно меньше, чем, например, у сурикатов, у которых на сто смертей приходится 19,5 убийств. Мы, конечно, не «зайчики», но и не прирожденные злодеи. По крайней мере, та агрессия, которое может быть предметом социальных обсуждений, очень успешно регулируется корректировкой этических норм и правил поведения в обществе.
Сейчас мы видим, что возмущение темой домашнего насилия и корректировка этих норм произошла только потому, что это стало видимым. А когда явление становится видимым, оно идет на спад. Когда оно процветало, оно было органической частью существования. Я не говорю уже даже о практиках домостроя, которые с нашей точки зрения — дикость, а с точки зрения эволюции существовали совсем недавно.
В одном из выпусков вы говорили, что самцы высших млекопитающих хотят заботиться о беременных самках из-за гормонов и из-за того, что самки округляются, становятся беззащитными. Статистика домашнего насилия показывает обратную картину — значительная часть первых случаев насилия приходится на период беременности и первого года после родов. Где люди свернули не туда?
Социальные связи у человека — это компромисс между биологическими потребностями (удовольствием от наличия этих связей) и социальными условиями, которые в том числе требуют от нас поддержания этих связей. Пара волков живет друг с другом только потому, что им это нравится. Как только это перестанет им нравиться, они просто разойдутся и будут искать себе новую пару. У людей все гораздо сложнее — их часто держат друг с другом внешние условия и чувство долга.
Ситуация скорого появления ребенка и его рождение обостряет внутренние противоречия. Если мужчина не был уверен, что готов к рождению ребенка, то когда он видит, что игра начинается по-крупному, начинает испытывать еще больший стресс. А где стресс, там и потребность в смещенной агрессии и как результат — домашнее насилие. И происходит это потому что люди идут на компромисс между тем, чего они хотят, и тем, что они думают от них хочет общество. Человек не ведет себя агрессивно по отношению к другому человеку, если он уверен в своем статусе и у него нет болезненного желания утвердится в иерархии доминирования.
Как в таком случае работает насилие над собственными детьми?
Отчасти это та же традиция — мы продукт воспитания собственных родителей. Отчасти, когда дети делают что-то не то,смотря на опыт других млекопитающих, матери, могут достаточно жестко объяснить, что так делать не надо — шлепнуть, прикусить, прижать. Отцы тоже, но у большинства млекопитающих воспитанием занимаются матери. Всего в 5% видов животных отцы проявляют заботу о потомстве.
Другое дело, что у животных момент активного наказания не длится долго, он возникает только в той ситуации, когда нежелательное поведение надо откорректировать здесь и сейчас. А у людей, к сожалению или к счастью, есть такая вещь, как речевая модель мира. У нас есть собственные представления о какой-то ситуации, и очень часто родители наказывают ребенка за то, что он не соответствует этому представлению. Практическая ценность наказаний в таких случаях не просто нулевая, она отрицательная. А дальше то же самое — смещенная агрессия и слишком большое искушение проявить ее на фоне беззащитности детей.
Какие-нибудь виды замечены в проявлении психологического насилия?
Что-то похожее есть у шимпанзе. Они могут устраивать бойкот кому-то из членов группы или нападать на него и травить его. У животных существуют моббинг (форма психологического насилия в виде травли сотрудника в коллективе) и буллинг ( агрессивное преследование одного из членов коллектива). Интерес группы понятен — все самоутверждаются, потому что нашли самого слабого, кого-то, кого они имеют моральное право унижать, укрепляя при этом свой собственный статус в иерархии. Его используют для слива агрессии, и конечно же, он становится объединяющим фактором.
По тому же механизму взаимосвязи ксенофобии и парохиального альтруизма (направленного на членов своей социальной группы), когда мы назначаем кого-то «чужим и плохим», мы оказываемся «своими и хорошими». Это нас очень сплачивает, поэтому травить кого-то всей толпой доставляет нам очень глубинное удовольствие, что сейчас регулярно проделывается в интернете. Анонимность и удаленность интернета к тому же притупляет в нас чувство эмпатии, потому что люди в интернете деперсонализированы, и наш мозг не воспринимает их абстрактные страдания как настоящие. В том числе из-за этого анонимная коллективная травля становится все более распространенной.
Возможно ли полностью искоренить насилие?
У человека, у которого было 2,5 убийства на сотню смертей в палеолите, уровень насилия неуклонно снижается. Было всего два момента, когда количество убийств повышалось. Первое — это начало железного века, когда люди научились изготавливать железное оружие и обнаружили, что убивать друг друга стало гораздо удобнее. И второе — Средневековье с его религиозными практиками, у которых, конечно, были экономические причины.
Когда в обществе складываются такие ситуации, вызывающие эскалацию насилия, это продолжается какое-то время, а потом приводит к выработке этических регулирующих механизмов. То, что сейчас в школах уделяется столько внимания травле, — это компенсирующий механизм. Можно также сказать, что смягчение нравов во второй половине ХХ века — это результат двух мировых войн, совершенно беспрецедентных по уровню и масштабу насилия.
Возможно ли искоренить неравенство? Между мужчинами и женщинами, например? Насколько различия в поведении мужчин и женщин обусловлены биологическими различиями и насколько гендерной социализацией?
Где проходит граница между врожденным и приобретенным мы не знаем, и в ближайшее время вряд ли узнаем точно, поэтому это один из бесконечных споров. Скорее всего, ответ, когда мы его получим, будет заключатся в том, что и то и другое имеет значение. Да, существуют морфологические различия в строении мужского и женского мозга. Да, возможно эти различия имеют корреляцию с поведением. Да, если считать мужчин и женщин в целом, существуют ролевые различия пола. Но при этом индивидуальные различия между конкретным поведением самца и конкретным поведением самки могут быть гораздо больше, чем статистические.
Есть масса самцов, которые похожи на самок гораздо больше, чем некоторые самки. Есть масса самок, и у людей, и у животных, демонстрирующих характерные для самцов черты поведения. Это тема для холивара, ну и пусть будет холивар — надо же людям куда-то девать свою смещенную агрессию.
Согласно теории Геодакяна, которая анализирует процесс половой дифференциации, у самцов животных широкий диапазон между глупыми и слабыми и умными и сильными, а у самок — гораздо уже. Это применимо к людям?
Есть наблюдение о том, что диапазон признаков у самцов шире, что самцы более вариабельный пол, а самки более консервативный. Переносить это на человека можно, но это из серии умозрительных заключений. Главное отличие человека как вида — это наша невероятная полиморфность. То есть, у людей может быть настолько по-всякому, что в этом и состоит неисчерпаемость тем для программы «Все как у зверей». Можно взять любое животное, любой биологический феномен, какую-то закономерность и находить ей аналог в человеческом обществе, поведении или строении.
Но эта конкретная пара аналогий не будет объяснять человечество в целом. Это, скорее, работает как мозаика из огромного количества зеркал. Поэтому взять теорию Геодакяна, механически перенести ее на человечество и сказать, что у женщин есть золотая середина, а мужчины могут быть какими угодно с обеих сторон, можно, но это не сказать, что многое объясняет.
В животном мире, по принципу гандикапа, кто вынашивает и воспитывает потомство, тот и устанавливает правила. У нас это в основном женщины. Как так вышло, что в мире людей доминируют мужчины?
Homo sapiens — вид бипарентный, у нас для выращивания потомства нужны и отец, и мать. До недавнего времени считалось, что без мужской поддержки вырастить детей очень сложно. Этим мы отличаемся от 95% других млекопитающих, самкам которых от самцов нужен только генетический вклад.
У нас оба пола могут диктовать друг другу свои условия, чем собственно они и занимаются. При этом мы отказываемся видеть, что вся жизнь мужчин — это одни сплошные старания привлечь партнершу. Старания женщины — накраситься и держать себя в форме — не больше, чем старания мужчины чувствовать себя мужиком, иметь подтверждение своего статуса в иерархии мира.
Общество задает стандарты обоим полам, и они либо страдают из-за того, что не соответствуют им, либо не обращают на них внимания и живут своей жизнью. Мужчины переживают о том, что они не соответствуют ожиданиям общества, не меньше, чем женщины.
Останутся ли люди моногамными в будущем?
Полигамия, от которой мы пришли к моногамии, — это более примитивный вид связи, возвращаться к нему у нас, наверное, нет причин, только если не произойдет какая-нибудь катастрофа, которая обнулит все наши цивилизационные достижения. Но границы моногамии могут измениться. Самая популярная репродуктивная стратегия у человека — серийная моногамия, когда мужчина и женщина образуют пару, но она устойчива ограниченное количество времени. Мы живем гораздо дольше, чем то время, на которое рассчитаны наши психологические механизмы, и чтобы друг другу не наскучить, приходится что-то предпринимать.
А на сколько лет рассчитаны наши психологические механизмы?
Сейчас, когда люди более менее свободны и брак не держит нас по экономическим причинам, это около семи лет. Такие отношения были бы для нас максимально органичными. Другое дело, что развитие проходит через кризисы, и если преодолеваешь кризис, не теряя отношений, то можешь еще семь лет наслаждаться этими отношениями.
