Комплекс Баадера-Майнхоф, реж. Ули Эдель
Держащий в напряжении от первой до последней минуты эпик о Фракции Красной армии (РАФ) — левой террористической группировке, встряхнувшей Германию и остальной мир в 70-е. Это подробная история о немцах, которые решили бороться с последствиями фашизма, правой прессой и полицейским государством через серию терактов: взрыв универмага, ограбления, убийства и захват в заложники одиозных государственников с фашистским прошлым. Вокруг РАФ сложилась целая мифология: Ули Эдель прослеживает путь группы — от самодельных бомб в подполье до громкого коллективного обвинения и их (само)убийства в тюрьме Штаммхайм.
Сжигатель трупов, реж. Юрай Герц
Последний вздох свободомыслящего чехословацкого кино на излете 60-х: фильм вышел сразу после событий Пражской весны, а местное независимое кино под давлением государства схлопнулось годом позже. Главный герой «Сжигателя» — начальник крематория — становится помощником нацистов. Профессия удобная и по тем временам востребованная — он умеет уничтожать трупы сотнями без угрызений совести. Гротеск Юрая Герца помимо потрясающего сценария удивителен еще и фантастическим визуальным рядом: фильмов с такой изобретательной работой оператора и таким наглым монтажом в истории кинематографа считанные единицы.
Кадр из фильма «В субботу», imdb
В субботу, реж. Александр Миндадзе
Страшный и точный фильм о взрыве на Чернобыльской АЭС, снятый одним из лучших отечественных режиссеров — достойный внимания компаньон раскрученному зарубежному сериалу. В весеннюю субботу советский парень, работающий на атомной станции, становится свидетелем разговора о катастрофе, масштабы которой никто пока не в состоянии понять, а последствия — предсказать. В течение дня он постарается предупредить тех, кто ему дорог, и ощутит себя бесконечно одиноким среди беззаботных знакомых, гуляющих в выходные.
Серп и молот, реж. Сергей Ливнев
Удивительный для российских реалий начала 90-х фильм сценариста «Ассы» о первом советском трансгендерном мужчине (Алексей Серебряков). Советская власть берет его на знамена как символ окончательной победы Советов над неравноправием полов. Пока ваяются мухинские «Рабочий и колхозница», главный герой становится лицом пропаганды сталинского режима: его тело, как тела всех при тоталитаризме, ему не принадлежит. Горькая метафора о том, как власть присваивает себе самое сокровенное и превращает живых дышащих людей в мертвые аватары.
Чекист, реж. Александр Рогожкин
Болезненное и пугающее постперестроечное кино о массовых убийствах ВЧК, за которыми стояли «всего лишь» обычные исполнители приказов сверху. Что у них в голове и как они объясняют свою работу, почему сотни голых и беспомощных людей не заставляют их усомниться в верности правительственного курса — в хорроре Рогожкина, где расстреливают батареями в подвалах едва ли не каждую минуту. Будни Лубянки 20-х годов.
Дорогие товарищи, реж. Андрей Кончаловский
Российский номинант на премию «Оскар» в этом году — драма о расстреле демонстрации рабочих в Новочеркасске в конце оттепели. Местный горком Людмила, активная партийная работница, пытается найти пропавшую без вести после вооруженного разгона народного собрания дочь. Город парализован молчанием: большинство свидетелей и участников события дали подписку о неразглашении. Людей хоронят в могилах без имен, а национальная трагедия остается тайной. До или после «Дорогих товарищей» обязательно стоит посмотреть «Катынь» Анджея Вайды о другом коллективном расстреле — польских офицеров, зажатых между советскими отрядами и войском вермахта.
Акт убийства/Взгляд тишины, реж. Джошуа Оппенгеймер
Корежащий нервы док из двух частей о военном перевороте в Индонезии середины 1960-х годов, после которого в гражданской войне погибло больше миллиона человек. Режиссер отправляется к уцелевшим с тех времен изуверам, оставшимся у власти, и просит их поучаствовать в игровой реконструкции террора. «Герои войны» с радостью соглашаются сняться в байопике о самих себе, воспроизводят на камеру пытки и казни, а между съемочными сменами с улыбкой вспоминают военные времена и обнимают внуков. Вторая часть дилогии — разговор режиссера с потерпевшими, которые спустя 50 лет не могут найти виноватых в гибели близких и подходящие слова для описания пережитого ужаса.
Германия осенью, (Немецкая осень), реж. Райнер Вернер Фассбиндер, Александр Клюге, Альф Бруштеллин, Ханс Петер Клоос, Максимилиан Маинка, Эдгар Райтц, Катя Рупэ, Фолькер Шлендорфф, Петер Шуберт, Бернхард Зинкель
Двухчасовой альманах из восьми новелл о немецких событиях 1977 года — противостоянии РАФ с немецким правительством и международным истеблишментом. Убийство генпрокурора Верховного суда, главы Дрезденского банка, бывшего высшего чина СС и захват боинга «Люфтганзы» — события, которые в реальном времени пытаются отрефлексировать режиссеры немецкой новой волны. Подход у каждого автора свой: монолог, документальное эссе, игровой короткий метр или политическая публицистика. Уникальный пример коллективной работы режиссеров с новостной повесткой, вызвавшей национальный раскол.
Разговор, реж. Фрэнсис Форд Коппола
Фильм, снятый Копполой сразу после успеха «Крестного отца», но до «Апокалипсиса сегодня». Джин Хекман играет сотрудника американской прослушки — агента-одиночку, любящего джаз, который, как и все разведчики, находит обоснование своей грязной работе. Но его отношение к жизни меняет внезапное убийство, в котором главный герой оказывается случайно замешан. Политическое послание никсоновской эпохи еще и глубокий триллер о вуайеристской природе кинематографа.
Поезда под пристальным наблюдением, реж. Иржи Менцель
Ироничный и тонкий фильм о зыбкой морали и безответственности — из сердца Чехословакии 1960-х. В оккупированной фашистами Богемии молодой паренек, выбравший профессию станционного смотрителя, чтобы пинать балду, влюбляется в проводницу. Но его легкий путь к тихой жизни обрывается. Полустанок оказывается горячей точкой Восточного фронта: с одной стороны — фашисты, с другой — партизаны. А посередине — маленькие люди, которые просто хотят, чтобы война прошла мимо. Что такое — быть гражданином страны, которая всегда находится в зоне чужой политики, Менцель еще расскажет в горькой комедии «Я прислуживал английскому королю».
Бросай читать, собираемся на улицах, реж. Сюдзи Тераяма
Манифест послевоенной Японии, пытавшейся освободиться от внешних влияний, — не только остроумное и политически дерзкое, но еще экспериментальное по форме кино. Бурлящая контркультура конца 60-х передана через жизнь главного героя и его компании. После гостиных и клубов — схватки с полицейскими и обратно: маятник раскачивается между молодежным движением и большой политикой и до закручивания гаек остается еще несколько буйных нон-конформистских лет.
Прокол, реж. Брайан Де Пальма
Нежный оммаж «Разговору» Копполы и «Фотоувеличению» Антониони, фильм Брайана де Пальмы — образцовый политический триллер Нового Голливуда, над которым витает призрак убитого Кеннеди и Уотергейтского скандала. Звукорежиссер в исполнении Джона Траволты во время записи шумов природы случайно регистрирует на диктофоне автокатастрофу, в которой погибает кандидат в президенты США. Сопоставив аудио с фотохроникой из новостей, он приходит к выводу, что стал свидетелем заказного убийства.
Хрусталев, машину!, реж. Алексей Герман-ст.
Хождение по мукам советского генерала медслужбы в последние дни жизни Сталина. В феврале 1953 года на него готовят донос в рамках «Дела врачей»: внезапная облава переворачивает жизнь генерала. Его семья остается без средств к существованию, сам он попадает в лагерь и переживает насилие. Напряженный и запредельно близкий фильм Германа-старшего о молохе репрессий, из которого можно выбраться только чудом.
Шоа, реж. Клод Ланцманн
Восемь с лишним часов воспоминаний о Холокосте — кино, которое стоит смотреть 8 или 9 мая и укрепиться в вере, что никакой победы ни для одной из сторон в гуманитарной катастрофе быть не может. Французский режиссер провел десятилетие, общаясь с узниками и работниками концентрационных лагерей: на месте трагедии теперь — заросшие бурьяном поля и рельсы, ведущие в никуда. Слезы и тишина, медленные прогулки по заброшенной Треблинке, где еще несколько десятилетий назад убивали тысячами, — режиссер избегает сенсационности, но смотреть «Шоа» все равно невыносимо, даже если невообразимые страдания передаются только скорбным взглядом и глубоким вздохом.
Свинцовые времена, реж. Маргарет фон Тротта
Драма о сестринстве, которое оказывается сильнее политических разногласий, — от главного режиссера-женщины немецкой новой волны. Фон Тротта снимает вольную биографию участницы РАФ Гудрун Энсслин. После смерти в тюрьме при невыясненных обстоятельствах ее сестра берет под опеку племянника и пытается самостоятельно выяснить причину гибели близкого человека. Привязанность сильнее государственного давления, а данное обещание — политических разногласий. Лучший фильм в дополнение к «Свинцовым временам» — «Потерянная честь Катарины Блюм», снятая соратником и мужем фон Тротта Фолькером Шлендорфом примерно в то же время — о преследовании и медийном расчеловечивании женщины, подозреваемой в связи с членом РАФ.
Груз 200, реж. Алексей Балабанов
Советская провинция во времена Афганской войны за пару лет до появления народного гимна «Перемен». Оборотень в погонах, беспринципный неформал, бывший уголовник, дочь секретаря райкома, ружье, трупы и злосчастная бутылка — позднесоветская хтонь оживает в маленьком городке, где все всех знают и не знают одновременно. Фильм, который точно не стоит смотреть из ностальгии по СССР, — самый страшный среди всех работ Балабанова, самый жесткий и при этом вечный.
Уикенд, реж. Жан-Люк Годар
Саркастический детектив (но на самом деле не детектив, иначе Годар не был бы Годаром) о супружеской паре, планирующей преступление. Двое буржуазных героев отправляются за город, чтобы убить родителей жены и заполучить наследство, но попадают в бесконечную пробку, в хаосе которой взрываются автомобили. В окружении боевых отрядов и террористов-каннибалов маячащее наследство кажется все более ирреальным. Сатира Годара об обществе неосознанности и потребления, главная забота в котором — с криком вытащить из горящей машины сумочку Hermes.
Лакомб Люсьен, реж. Луи Маль
Портрет агрессивной деревенщины Люсьена, который становится палачом во времена нацистской оккупации во Франции. У Люсьена нет принципов, что позволяет ему спокойно обустроиться в глубинке и без колебаний взять оружие, защищая правительство Виши. Ответ Луи Маля на вечный вопрос, как фашизм не только возможен, но еще и быстро находит пособников. Буржуазная версия Люсьена — «Месье Кляйн» Джозефа Лоузи и «Конформист» Бернардо Бертолуччи: интеллектуалы-фашисты в исполнении Делона и Трентиньяна — немного другие злодеи.
Бал пожарных, реж. Милош Форман
Едкая пародия на милитаристское общество и сервильность властной вертикали. Чтобы восхвалить начальника, пожарные провинциального городка устраивают «корпоратив» своего времени — местный бал с чревоугодием, танцами с невинными девушками, околоармейскими забавами и угодливыми тостами. С середины 60-х ничего не изменилось: пьющие функционеры среднего возраста, девушки на выданье и духота маленького городка, где невозможно скрыться от военных порядков, потому что все общество — гарнизон.
Салям, синема!, реж. Мохсен Махмальбаф
Жалящий в самое сердце постдок важнейшего иранского режиссера о спасительной силе кино и людях с последней надеждой в глазах. Махмальбаф дает объявление в газете о поиске актеров для своего следующего фильма среди обычных иранцев и снимает кастинг на пленку. Среди пришедших на пробы — селяне, образованные люди в поисках вдохновения и опальные иранцы, приехавшие просить Махмальбафа за себя и близких. Трагичный групповой портрет народа, у которого кроме искусства ничего не осталось.
Лицо, реж. Малгожата Шумовская
Польская сатира, вдохновленная реальной историей — строительством самой большой статуи Христа в мире, которая, оказывается, теперь находится не в Рио-де-Жанейро, а в польской провинции. Местный контркультурщик, фанат метала и вообще белая ворона падает со строительных лесов: его лицо обезображено, а сам он подвергается остракизму со стороны местных, к которым и так не испытывал теплых чувств. Что может предложить обезумевшая от правого консерватизма страна, кроме бегства?
Сало, или 120 дней Содома, реж. Пьер Паоло Пазолини
Требующий зрительского терпения и отчуждения то ли хоррор, то ли фарс Пазолини (в зависимости от настроения) — об издевательствах богатых, облеченных властью и привилегированных над уязвимыми и молодыми. Отсылки к Маркизу де Саду, Ницше, Данте и Прусту можно не считать, но образность Пазолини работает и без них: это болезненно красивое, печальное и жуткое кино прямого действия о последних днях фашизма. Загадочная смерть режиссера после съемок фильма — подтверждение тому, что с фашизмом прощаться еще рано.
Карлос, реж. Оливье Ассаяс
Детектив левого французского режиссера, выросшего на Ги Деборе, о венесуэльском террористе Ильиче Рамиресе Санчесе, известном как Карлос. Оставивший после смерти куда больше загадок, чем проверенных фактов Карлос — герой фильма не столько о левом терроризме, сколько о клубке международной политики 1970-х годов. Конфликт на Ближнем Востоке связан с военным присутствием США в латиноамериканских странах, а главных герой разрывается между Лондоном, Дамаском и Алжиром — в огне войны полыхает весь мир.
Че, реж. Стивен Содерберг
Байопик самого попсового революционера 20 века с Бенисио дель Торо в главной роли без неуместной мелодрамы и романтики. Военная драма Содерберга — неторопливая, въедливая и неспекулятивная — осторожно обходится с фактурой. От кубинской революции до гибели в Боливии — в событиях жизни Че Гевары режиссера интересуют его среда и военные будни: споры с оппонентами, многодневные кампании по колено в воде и стратегии партизанских отрядов. Живой человек на грани выживания — не торжественный фотопортрет.
Такси, реж. Джафар Панахи
Политически преследуемый иранский режиссер Панахи, которому официально нельзя снимать кино, все равно находит лазейку. Он садится за баранку в Тегеране и подбирает попутчиков: автомобиль считается частной собственностью и вызывает меньше подозрений у властей. Все герои его фильма — актеры, но диалоги вдохновлены настроениями современного Ирана. Среди пассажиров — все классы и страты: мошенники и киноманы, учителя и домохозяйки, аполитичные иранцы и верующие. Коллективный портрет страны в смешных и едких разговорах о том, как живется под пятой государства, — лучшее карантинное зрелище о том, что запереть человека можно, но отнять у него желание думать и творить не получится никогда.
Процесс, реж. Сергей Лозница
Все доки Сергея Лозницы сняты по одному методу: архивные кадры, минимум субтитров, никаких говорящих голов и закадрового голоса. Из «Аустерлица», «События», «Блокады», «Дня Победы» и «Похорон Сталина» кажется самым своевременным выбрать «Процесс» — документацию судебного процесса по сфабрикованному «Делу Промпартии» середины 1920-х годов. Кафкианское название исчерпывающе описывает происходящее — показательную коллективную расправу власть имущих над неугодными режиму. Если «Процесс» произвел сильное впечатление (а на это есть все шансы), вся документальная фильмография Лозницы обязательна к просмотру.
Группировка «Восток», реж. Зал Батманглидж
Бодрый саспенс об агентке ЦРУ, внедренной в группу экологических террористов: они готовят несколько акций против крупных корпораций, загрязняющих Америку. Молодая девушка на задании сближается с ровесниками-фриганами и вместе с ними узнает о бизнесменах, чьи преступления против общества десятилетиями остаются безнаказанными. Главная интрига, как всегда в фильмах о двойных агентах, — на чьей стороне в конце концов окажется героиня и какие у нее истинные убеждения.
Салон Китти, реж. Тинто Брасс
Политическое кино в мнимой обертке эротического: известный итальянский мастер эротики Тинто Брасс снимает о фашизме, выставляя вперед голые женские фигуры. «Салон Китти» — бордель, действительно существовавший в Берлине на закате гитлеровской Германии. По сюжету на хозяйку Китти оказывает давление офицер СС: он требует снабдить все комнаты борделя прослушкой и заменить подозрительных секс-работниц на девушек арийских кровей. Но женская солидарность и большая любовь, возможная при любом режиме, путает нацистам все карты.
Дзета, реж. Коста-Гаврас
Без имени Коста-Гавраса невозможен ни один список политических фильмов. Среди десятка детективов о борьбе тиранического истеблишмента с оппонентами «Дзета» — самый известный его фильм, хотя и «Осадное положение», и «Признание», и «Специальное отделение» стоит посмотреть. «Дзета» — триллер о заказном политическом убийстве лидера оппозиции, которое расследуется добросовестным, не лояльным властям адвокатом. Пытаясь сохранить влияние в государстве, министерская верхушка решается на осадное положение по всей стране и объявляет преследование всем несогласным.
Роль, реж. Константин Лопушанский
Детектив о двойниках Гражданской войны 1917-го года и переплетении искусства и правды. Бродящий по Сибири провинциальный актер примыкает к армии белогвардейцев и при столкновении с красными оказывается в очереди расстрел. В красном командире актер узнает своего двойника, а после его случайной смерти решает занять его место. В актере говорит инстинкт выживания и одновременно с ним желание испытать себя: он искренне верит, что актерское мастерство может быть способом проживания реальности. Занимая место красного командира, он вводит в заблуждение всех вокруг и даже себя: чем лучше он будет играть выбранную роль, тем дольше останется в живых.
