Это материал «Домашнего очага».
Как быть, если вы столкнулись с насилием в отношениях? Что, если партнер иногда превращается в чудовище? Где искать помощи? Ольга Карчевская составила краткий гид по наиболее важным аспектам этого явления.
Сейчас идут бурные дебаты вокруг принятия закона о домашнем насилии — при всей очевидности его необходимости находятся противники, считающие закон «антисемейным» (можно ли назвать семьей место, где кого-то бьют?); в законопроект пытаются внести абсурдные поправки о содействии примирению сторон. В общем, судьба его все еще под вопросом. Меж тем домашнее насилие в России приобретает масштабы стихийного бедствия.
Почему это происходит?
Прежде всего это культурные особенности: представление о неравенстве мужчины и женщины, из которых следуют отношения власти. На свойственные всему обществу патриархальные взгляды могут накладываться религиозные представления о роли мужчины и женщины в семье. Экономические причины тоже играют роль: финансовая зависимость женщины в декрете ставит ее в уязвимое положение, иногда общее финансовое неблагополучие семьи может служить триггером (спусковым крючком) насилия. Личные травмы агрессора тоже важны: зачастую его личная история — это история насилия в детстве, и он транслирует его дальше. Часто и личная история жертвы тоже включает агрессию в детстве, и ее представления о нормальном искажены, нет установки «со мной так нельзя».
Как устроено насилие?
Агрессия и насилие — это одни из биологических механизмов адаптации к стрессовой ситуации, и если у человека нет убеждения, что насилие недопустимо, то изменить этот сценарий сложно или невозможно. Ситуация системного (то есть повторяющегося) насилия говорит о том, что агрессор убежден в своем праве поступать так. Пострадавшая сторона не может влиять на решение «автора насилия» осуществлять его, она может только прилагать усилия к тому, чтобы покинуть опасную для нее ситуацию. Менять свои убеждения может только сам агрессор — через психотерапию. К сожалению, ситуации, в которых агрессоры добровольно обращаются за помощью, редки. Самая выгодная стратегия для жертвы — спасать себя.
Почему они не уходят?
Самая банальная причина — некуда уйти, особенно если на руках маленькие дети. Еще одна причина — надежда, что агрессор изменится, жертва жалеет агрессора, берет на себя ответственность за ситуацию, чтобы совладать с ощущением беспомощности.
Существует «цикл насилия», в который входят в том числе раскаяние, клятвы и «candy show» («сладкое шоу» — временное идеальное поведение с ношением на руках). Обиды забываются или блокируются (так называемая диссоциация травматического расщепления). Другая причина — страх за свою жизнь, за жизнь детей или самого агрессора (он может угрожать убийством или самоубийством в случае расставания).
Стоит учитывать и то, что насилие деформирует личность жертвы, она перестает реагировать на ситуацию так, как отреагировал бы благополучный человек. Когда у нас нет возможности из ситуации выйти, мы научаемся в ней жить и долго миримся с неприемлемым отношением.
А если он извиняется?
Это ничего не меняет. Чтобы по‑настоящему перестроить механизмы насилия, агрессору нужно несколько лет терапии. Извинения, даже самые искренние, просто входят в цикл домашнего насилия, периоды затишья становятся все короче, агрессия эскалируется, когда все закончится фатально — вопрос лишь времени.
Надо отказаться от надежды, что все исправится, и научиться выражать свой гнев. Выражение злости необходимо для процесса сепарации, отделения. Но лучше делать это не в присутствии абьюзера — это небезопасно, а, например, на психотерапии. На все это нужны ресурсы, которых в ситуации хронического насилия всегда мало. Необходимо как можно быстрее покинуть ситуацию опасности и уже тогда разбираться с последствиями.
В каких семьях происходит насилие?
В любых. Ни экономическое благополучие, ни высокий социальный статус, ни внешне идеальные отношения сами по себе не являются гарантией от насилия, которое, будучи стигматизированным (рассказывать о таком считается стыдным, «нельзя выносить сор из избы»), может долгое время оставаться скрытым от посторонних глаз.
Насилие существует везде в мире и «лечится» только законодательно. В странах, где нет охранных ордеров, где полиция не выезжает на такие вызовы, где за избиение члена семьи не полагается ничего, кроме штрафа из семейного бюджета, насилие победить невозможно. Закон о домашнем насилии должен быть принят, а полиция должна быть обучена работать с такими ситуациями.
Могу ли я его провоцировать?
Этот вопрос женщина задает себе, чтобы подсознательно взять ответственность на себя, чтобы перестать чувствовать себя беспомощной. К тому же общество диктует нам такие установки, как «женщина должна быть мудрее», «муж — голова, а женщина — шея», как бы говоря, что за хорошее поведение женщине полагается хорошее отношение со стороны партнера. В таком контексте, например, ревность партнера оправдывается тем, что женщина вела себя недостойно, что-то себе позволила, ведь дыма без огня не бывает.
«Чаще всего патологическая ревность возникает в хороших отношениях. Чем лучше становится жертва, тем больше она демонстрирует своему агрессивному партнеру: „Твои механизмы контроля работают“», — говорит психолог центра «Насилию.нет» Татьяна Орлова. — Часто женщина задается вопросом: „Могу ли я вылечить его своей любовью?“. Нет, можно только усилить травматический механизм абьюзера. Его травма записана глубже и мощнее, чем ваша любовь, он всегда будет подозревать, что вы хотите его бросить. И он будет выплескивать это в агрессию, часто — физическую».
Терапия или развод?
Если насилие только что впервые случилось, он признает вину, берет на себя полную ответственность и хочет меняться — тогда есть надежда на терапию. Практически во всех остальных случаях нужно расходиться, дальше терапия возможна только при раздельном проживании. Через достаточно долгий срок, возможно, получится сойтись, но относиться к такой возможности стоит скорее как к чуду, чем к чему-то ожидаемому.
Как понять, что можно попробовать сойтись обратно? Если в ходе совместной терапии стало понятно, какие формы насилия применяются, если абьюзер не перекладывает ответственность за них на партнера, если проработаны новые способы коммуникации, можно аккуратно попробовать снова жить вместе, но при первых признаках рецидива — расходиться.
Как подготовить побег?
Главное правило — на побег нельзя спрашивать разрешения. Ситуация, когда жертва решает выйти из отношений, зачастую самая опасная для нее. Также не стоит ждать разрешения от родственников — часто они говорят: «Ты сама себе такого мужа выбрала, в твоем возрасте/с оравой детей ты себе другого не найдешь/ это не наши проблемы». Нужно найти тех, кто поддерживает (это могут быть специальные организации, в том числе центр «Насилию.нет»). Собрать документы, по возможности отложить денег на первое время, найти, куда уйти (приют для матерей с детьми или пересидеть у подруги). Уходить, когда абьюзера нет дома, и делать это так, чтобы он ни о чем не подозревал. Уйдя, сменить номер телефона, не сообщать о своем местонахождении общим знакомым.
Если избивают прямо сейчас
Всеми способами пытаться покинуть помещение, кричать, стараясь привлечь внимание соседей, если есть возможность — вызвать полицию, если есть возможность включить диктофон — включить. Но лучше не дожидаться такой ситуации. Если вы предполагаете, что такое может случиться, уходите уже сейчас. Далеко не всегда удается выйти из акта насилия живой, даже если у агрессора нет намерения вас убивать, он может просто не рассчитать силы. Второго шанса сохранить себя может попросту не представиться.
Как не вернуться обратно
Необходим психотерапевт (в кризисных центрах есть бесплатные или дешевые варианты помощи), группа поддержки для жертв домашнего насилия, возможно, медикаментозная поддержка (антидепрессанты). Также, полезно почитать книги Ланди Банкрофта «Почему он это делает» и Тани Танк «Бойся, я с тобой». На сайте центра «Насилию.нет» есть инструкция для людей, находящихся в ситуации системного семейного насилия.
Всероссийский бесплатный телефон доверия для женщин, подвергшихся домашнему насилию: 8 (800) 7000 600.
Как понять, что это опасно?
Взять календарь и составить график насилия, увидеть его повторения и эскалацию — оно всегда идет по экспоненте, можно даже предсказать приблизительную дату следующего инцидента. «У пострадавшей есть два состояния: когда ее бьют — ей плохо, но через несколько дней мозг вытесняет из сознания опасность. Поэтому оценить степень опасности жертве действительно сложно. Нужно записывать и перечитывать», — советует психолог Татьяна Орлова.
Если вы чувствуете, что вы агрессор
Кирилл Федоров, психолог, сооснователь движения «Психология за права человека»: «Если вы осознали, что практикуете какое-либо насилие по отношению к своим близким, вам необходимо обратиться за помощью. Любой психолог или психотерапевт поможет понять, в чем причины такого поведения (травмы прошлого, проблемы с эмоциональной саморегуляцией, личностные особенности, воздействие внешнего стресса). Вы сможете вместе выработать альтернативную модель поведения, которая не будет вредить ни вам, ни окружающим. Все это станет возможным, когда вы признаете, что именно на вас лежит ответственность за совершенные действия (в противовес позиции «они меня довели»/«если бы она так себя не вела…»). В России уже есть профессионалы, которые специализируются на подобных темах, например, психологи центра «Альтернатива насилию», которые консультируют, в том числе и онлайн».
Ольга Карчевская, «Домашний очаг»
