Он у меня маленько зомбировался. Наслушался пропаганды. Америка во всем виновата. А приехал с Украины, говорил другое. Я была тупой, можно сказать, сейчас — наоборот. Вот такой парадокс. Он просто там [на войне] мало побыл. Парни, сослуживцы, звонят, но они еще ничего по сравнению с тем, что он в интернете читает — в голове каша.
Молодой, своих детей нет, поэтому не понимает, каково терять близких. Но он мой сын. Бросить его не могу, пытаюсь переубедить. Сказала: «Если поедешь туда, забудь о матери. Из плена вытаскивать не буду, если что». Пугаю его так, чтобы не подписывал бумаги. Думаю, ослушаться меня не решится. [Я всегда] рядом. Чтобы уберечь. Каждый день благодарю Бога за его спасение и прошу наставить на путь правильный. Мне говорят: «Смотрите, посадят вас». Отвечаю: «Что ж, буду политзаключенной».
Меня уже постарались с работы уволить. Заставили написать [заявление] по собственному желанию. У начальницы зять погиб на Украине. А мой живой вернулся, ее и бесит это. На сына наговаривала, [что он] дезертир. Я ей и сказала: «Правильно сделал, не стал убивать украинцев». Вот и съела меня. Я хочу даже уехать на Украину, помогать людям там, но сына оставить не могу одного. Задавят.
Война разделила россиян. Сколько людей уехало. Как им тяжело сейчас, на что жить. Сыну тоже непросто. Новые кредиты ему не дают теперь, когда он отказался воевать. Хорошо, что я работаю, да и пенсия есть, вот и помогаю.
Народ еще не прозрел. Даже смерти не отрезвили их. У нас в одной школе открыли парту героя, земляка. На большее денег не хватило. В селе уже несколько человек из ЧВК похоронили. Одноклассник сына погиб. Отец его с года не воспитывал, алименты не платил, а сейчас бегает, собирает справки на выплаты. Нет совести. Сказал бы: пусть мать получит или жена с ребенком.
А мне ни деньги, ни медали не нужны. Главное, сын живой. Я родила его не для того, чтобы Путин его использовал в своей войне. И самое главное, не для того, чтобы он становился военным преступником.
