Что такое коллективный ПТСР? Как его будут переживать люди в Украине, которые сейчас находятся под бомбежками, и как справляться с ним россиянам, ведь мы тоже в непростой ситуации?
Посттравматическое стрессовое расстройство — это состояние психики, возникающее вследствие травматического пережитого события, которое проявляется навязчивыми воспоминаниями о пережитом. Коллективный посттравматический синдром, вероятнее всего, будет у украинского народа, потому что они сидят в бомбоубежищах и реально страдают. Но сейчас мы можем говорить только о коллективной травме, а не о ПТСР. Сейчас никакого ПТСР у людей быть не может, а я вижу свою фейсбучную ленту, где каждый второй кричит, что у него посттравма. Надо четко понимать, что сейчас мы все находимся внутри травмы. И то, что мы всегда говорим в качестве терапевтических штук для ПТСР, — сейчас неактуально.
Как преодолевать посттравматическое расстройство? Его можно как-то облегчить?
Мы все внутри травмы, тут ничего не надо делать. Людям, которые находятся сейчас в Украине, нужно заниматься своей безопасностью, прятаться в бомбоубежища, а людям в России не нагнетать, не сходить с ума и оставаться с людьми. Стоит успокоиться, меньше читать новостей, потому что лента очень токсична, не ссориться со своими близкими по этому вопросу, не стоит доказывать в семье свои позиции. Это универсальный совет для всех. Информационная война и, как ее следствие, массовый психоз в будущем только усилит возможное ПТСР. В интернете действительно много оскорблений и много пропаганды с обеих сторон, но нам важно оставаться людьми. Все войны заканчивались, эта не исключение, но мы останемся, никуда не исчезнем. Для того, чтобы после было легче дышать, сегодня нужно оставаться человеком.
Насколько расстройство будет действительно коллективным?
Про ПТСР сейчас говорить очень рано, посттравматическое расстройство случается в определенных случаях, и далеко не у всех граждан, которые оказываются в травматичной ситуации. Согласно психиатрическим справочникам, только у 25-30% людей после того, как они переживают острую травму, случится то самое ПТСР.
А когда ПТСР можно будет диагностировать, через какой период времени после пережитой травмы проявляется это расстройство?
Обычно это полгода или год. Это среднее время для того, чтобы была возможность диагностировать ПТСР. Это не явление, с которым мы столкнемся через две недели. Этот кошмар закончится, и нам надо будет заниматься своей жизнью, пытаться приспособиться к новым реалиям, и только потом часть из этих людей столкнется с расстройством. Человеческая психика великая вещь, вдумайтесь в эти цифры, у 70% участников любых травматических событий психика справляется с этим самостоятельно, без психологов и медикаментов.
Какие основные симптомы ПТСР? Что можно делать, чтобы вылечить посттравму?
У ПТСР достаточно много признаков и симптомов, все они в Гугле довольно четко прописаны. В общем, это повторяющиеся, непроизвольные, навязчивые тревожные воспоминания, ночные кошмары на тему произошедшего события. Также флешбеки, панические атаки, нарушение режима сна, иногда могут быть суицидальные мысли. Постоянные искаженные мысли о причине или последствиях травмы, что ведет к обвинению себя или других. Если вы наблюдаете у себя большую часть этих симптомов и при этом они продолжительные, то нужно собрать себя, не заниматься самостоятельной диагностикой и пойти к доктору. У нас существует бесплатная психиатрическая помощь, психоневрологические диспансеры, в которые может обратиться каждый россиянин. Если вам поставят диагноз ПТСР, то выпишут необходимые лекарства и, скорее всего, проведут какую-то психологическую консультацию. Это поддается лечению, главное внимательно следить за собой.
Мы живем в странное время, я сама не думала, что в нем окажусь. Нужно это понимать и принимать, и последствия у этого, конечно, будут. Диагноз ПТСР существует уже около 50-ти лет, хорошо, что мы уже знаем, как это лечится.
Изоляция России — насколько это травматично будет для всех нас? Как это повлияет на нашу психику
Да, мы будем в изоляции, да, мы будем жить хуже, но не надо биться головой о стену и истерить. Эпоха нашей буржуазной жизни прошла, это печально, но давайте иметь достоинство и, когда наших братьев бомбят, молчать и не кричать о том, как нам страшно жить в мире, где Россия будет изгоем. Надо себе в первую очередь объяснять, что мы, возможно, окажемся в изоляции, но мы будем живы, это важно держать в голове. Практически у каждого из нас есть друзья или родственники в Украине, мы понимаем, что там происходит, поэтому стоит говорить не о коллективном пстр, а о том, чтобы быть коллективно сильными.
А как быть с чувством вины, стыда и позора? Как это изжить из себя, как с этим справиться?
Да, нам будет стыдно, хоть многие и не выбирали это правительство, но мы будем нести коллективную ответственность за то, что происходит сегодня. Но не надо яро впадать в чувство вины, снизьте градус эмоций. Нужно трезво рассуждать, мы живем в стране, которая нападала на Афганистан, которая убивала своих граждан, но люди же как-то живут с тем, что эта страна сделала в 30-е годы прошлого века. Вся история человечества — это история войн. Если так стыдно, то можно поехать помогать беженцам, оказывать какую-то гуманитарную помощь, стать волонтером в ОВД-инфо (признан иностранным агентом в России), передачки носить, это действенный способ отмыть ощущение стыда и вины. Лучше делом изживать это чувство, но точно не страданием и массовым психозом, моя позиция такая. Всегда можно направить свою истерику в дело, было бы желание.
Как нам и будущим поколениям мириться с украинцами? Большинство из них теперь ненавидят Россию и то, что она сделала с их мирной жизнью.
Сейчас часть украинцев действительно ненавидят русских. Даже мне в комментариях в Фейсбуке пишут претензии, почему я не высказываюсь о происходящем, почему я не выхожу на площадь и не протестую. Но их злость можно понять, они находятся в очень стрессовой ситуации. Им хочется думать, что есть конкретный виноватый, им психологически нужно высказать свою претензию, свою обиду. Для них кажется несправедливым, что они сидят в бомбоубежищах, а мы боимся выйти на площадь и получить 15 суток. Это отчасти их реакция на стресс. Примирение русских и украинцев во многом будет зависеть от политиков, которые в итоге договорятся о чем-то.
Многое зависит от того, как договорятся политики, — это правда. Насколько достойно или недостойно для обеих сторон эта ситуация завершится, настолько зависит и экономическое будущее нашей страны, и даже отношение к русским во всем мире. Я как человек, который много знает про взаимоотношения агрессора и жертвы, понимаю, насколько важно сохранить достоинство обеих сторон при разрешении конфликта. Если этого не случится, то это будет вечная вражда и вечная вендетта. Надеюсь, что дипломаты, которые сейчас пытаются о чем-то договориться, это понимают, это очень тонкие психологические настройки.
Также вырос уровень русофобии по всеми миру, как справляться и жить с этим?
И русофобия будет, и нам с этим жить. Но я не люблю, когда слово «травма» прилепляют на все подряд. Это цена, это цена нашего гражданства, нашей жизни в России. Надо говорить правду, когда мы последние 15 лет в крупных городах России жили довольно хорошо, путешествовали, одевались, мы также пользовались тем, что мы граждане этой страны. Часть людей прилично жила, и если мы пользовались этой стороной проживания в России, то теперь настала другая сторона, и ее тоже нужно признать.
Когда я первый раз оказалась в Чехии, я перед всеми извинялась, когда приехала в Грузию после 2008 года говорила пограничникам: «Извините меня за то, что сделала Россия, я не выбирала эту власть». Вот такой нарратив у меня был. В ответ получала только положительную реакцию и фразу: «Конечно, мы все понимаем». Это тоже хороший способ избежать русофобию по всему миру, по крайней мере ее сократить. Это может быть молодым трудно понять, но многие живут с этим грузом уже давно. Если бы после каждого странного действия власти россиян охватывало коллективное чувство стыда и вины, то все бы уже сошли с ума. Не мы совершали эти действия, но часть коллективной ответственности будет лежать на нас по праву места нашего рождения.
Как долго придется лечить ПТСР тем, кто все-таки столкнется с ним?
По-разному, зависит от компетентности специалиста, в руках которого вы окажетесь, и лекарств, с которыми сейчас могут быть настоящие проблемы. Но если говорить в общем, то ПТСР в течение пяти лет излечить можно, за исключением совсем тяжелых травм. ПТСР после пережитого землетрясения, авиакатастрофы или потери ребенка может не излечиться никогда, но все равно это субъективно.
Самостоятельно это лечить нельзя, как и нельзя это диагностировать. К сожалению, сейчас модно приписывать себе разного рода расстройства и пить таблетки без контроля врача, а потом ходить и хвастаться. Это не шутки, ПТСР необходимо диагностировать и нормально лечить.
Коллективное посттравматическое расстройство может в будущем стать объединяющим фактором для людей?
Коллективная посттравма безусловно объединит тех, кто против этой «специальной операции»*, против нападения на Украину, условно станет еще одним объединяющим фактором для нашего лагеря. Но у другой стороны ничего не будет, никакого ПТСР, у них нигде не болит, ничего не жмет.
О каких еще ментальных последствиях мы можем говорить после «специальной операции»* российской армии в Украине?
Сложно об этом говорить. Есть, наверное, эмоциональный иммунитет, и от его силы и возможностей зависят индивидуальные психические последствия для человека. Те, кто сегодня пишет в интернете, что у них ПТСР, вчера кричали о том, что у них биполярное расстройство, понимаете. Многое зависит от устойчивости психики, вот мне кажется, что я сейчас самый устойчивый человек в нашем лагере, и еще Катя Шульман, все остальные, по-моему, с ума посходили. Конечно, многое зависит и от генетических предрасположенностей и от силы психики конкретного человека. Но я сейчас вокруг себя вижу мир, в котором стыдно не иметь ментального расстройства, поэтому будет трудно оценить в будущем, какое реальное влияние эта «специальная военная операция»* окажет на наше население.
*Роскомнадзор обязал российские СМИ называть присутствие российских войск на территории Украины «специальной военной операцией».
