В эфире федерального канала «Москва 24» 23 мая предприниматель Герман Стерлигов заявил, что жена — собственность мужа, воспитание детей невозможно без розг, а некоторых женщин «приходиться бить».
«Правмир» обсудил с правозащитницей Аленой Поповой и юристом Мари Давтян, почему на российском телевидении звучит одобрение насилия, чем такие слова опасны и можно ли привлечь за них к уголовной или административной ответственности.
Что говорил Герман Стерлигов о домашнем насилии?
Германа Стерлигова и правозащитницу, соавтора закона о профилактике домашнего насилия Алену Попову пригласили в программу «Вечер», где обсуждали недавнее исследование аналитического агентства «Михайлов и партнеры», согласно которому 47% опрошенных подчеркнули, что домашнее насилие — частная проблема, и государство либо общество не должны в нее вмешиваться.
Стерлигов в прямом эфире федерального канала заявил, что жертвы домашнего насилия не должны заявлять в полицию: «Жена — это друг. А вы подспудно учите друзей стучать. Если вдруг произошла какая-то склока, кто-то кому-то затрещину дал, вы учите всеми этими передачами идти писать заяву в ментовскую. Вы растите Павликов Морозовых, только уже баб».
Подчеркнул, что считает допустимым насилие в отношении детей и женщин, которые «ведут себя неправильно»: «Отец обязан наказывать детей и наставлять их на путь истинный розгами <…> Когда мужчины женятся на лицедейках, их приходится бить, потому что они вести себя не умеют. Это почти публичная женщина, это отвратительно».
Также Стерлигов сказал, что жена является собственностью мужа. «Если женщина поднимает на мужчину руку, она заслуживает тяжелейшего наказания. <…> Муж хозяин жены. Полный господин ее и владыка. И пока это есть, семья крепкая. Как только вмешивается государство, всякие правозащитницы и прочая мерзость, тогда разрушаются семьи. И вот поэтому у нас 90% разводов, потому что баба как только пишет в ЗАГСе свою подпись, тут же на ее сторону встает государство».
«Это может привести к жертвам»
Алена Попова, правозащитница, соавтор закона о профилактике семейного и бытового насилия выступила оппонентом Германа Стерлигова в программе «Вечер» на «Мир 24».
Герману Стерлигову в эфире федеральных каналов дают слово как эксперту, зная его позицию по теме домашнего насилия…
Я считаю его мракобесом, и что его нельзя пускать на телевидение. Тем более, Герман называет телевидение исчадием ада, но сам на него приезжает. То, что он вчера говорил, попадает под статью об экстремизме. Это разжигание ненависти к определенной социальной группе и по половому признаку, призывы к насилию. Статья № 282 Уголовного кодекса как минимум.
У меня с Александром Гордоном была такая же история. Мы с адвокатом Оксаной Михалкиной обращались в следственные органы. Мы считали, что у Гордона был состав преступления по статье № 282: он в студии программы «Мужское-женское» морально унижал жертву насилия. Он говорил, что ей повезло, что она осталась жива, потому что ее можно было убить с таким характером, обзывал ее бранными словами и много чего еще.
Следователь нам тогда сказала, что на Гордона не в первый раз в суд подают по этой статье. Мы могли пойти дальше и добиться, чтобы его осудили и вменили ему санкцию — запрет заниматься профессиональной деятельностью на ТВ. Но мои коллеги-адвокаты написали мне, что я не могу одновременно выступать против статьи № 282 (считаю, что ее нужно убирать из УК РФ) и участвовать в этом процессе. Это верное утверждение было с их стороны. Поэтому мы выиграли у Гордона суд по гражданскому иску, но отказались от уголовного дела.
Я бы хотела, чтобы Герман Стерлигов понес ответственность за свои высказывания. Они опасны, поскольку кто-то может их воспринять как призыв к действию и это приведет к человеческим жертвам.
Как можно добиться этого? Могут ли зрители сами остановить призывы к насилию?
Можно заявить в полицию, а если там не отреагируют — в прокуратуру. Так я поступила в 2018 году со статьей «Время шлюх: россиянки на мундиале позорят себя и страну» в «Московском комсомольце». В материале был призыв отслеживать женщин [которые вступили в отношения с иностранцами]. Появилась целая группа в соцсетях, участники которой искали их, били, обливали зеленкой… Кошмар какой-то был.
Я обратилась в полицию и прокуратуру, приложила материалы статьи и попросила проверить факты и установить, нет ли там нарушения законодательства РФ в соответствии с их размещением в СМИ как в ином источнике информации. Также я планирую поступить с программой с участием Стерлигова.
Какие еще проблемы возникают в медиапространстве с освещением темы домашнего насилия?
Самый страшный перегиб, который вредит всем — это пропаганда того, что «жертва сама виновата». Нет ни одной передачи, которая на 100% утверждала бы обратное. Всегда в медиа пытаются найти какую-то вину у жертвы, даже если СМИ выступает на ее стороне. В материале подспудно есть мысль: все-таки она что-то делала не так.
Это формирует стигму у людей, которые пострадали от насилия. К чему она приводит? На судах им заявляют, что они врут или они сами виноваты. На днях завершился процесс во Владивостоке. Екатерина Федорова заявила, что ее изнасиловал один из самых известных в городе медиаменеджеров. В суде была представлена переписка, в которой он не отрицает интимную связь с Катей. Из нее также следует, что девушка явно не хотела этой связи, то есть она произошла под принуждением. Суд счел, что изнасилования не было и вменил Екатерине Федоровой выплатить денежную компенсацию тому, кого она обвиняла в изнасиловании.
Стигма «сама виновата» приводит к тому, что даже при наличии доказательств вины со стороны насильника общество ищет, где виновата жертва. СМИ почему-то со стигмой, в основном, не борются, а культивируют ее. И это трагедия. В случае с изнасилованиями и домашним насилием очень часто страдают несовершеннолетние.
В Сергиевом Посаде изнасиловали девочку 13 лет. И ей говорили, что она сама виновата, не в той компании была, не там сидела… Поэтому у нее возникало желание покончить с собой. Когда жертва понимает, что она ничего плохого не сделала, но на нее все давят, могут произойти и происходят страшные вещи.
Как я понимаю, многие не заявляют о фактах насилия, боясь осуждения общества?
Да. 90% жертв, с которыми мы общаемся, говорят: «Лучше я не буду заявлять, потому что останусь крайней». Переживать помимо физического насилия еще и моральное, и травлю очень тяжело. Сделать историю публичной трудно. Возникает кибербуллинг в соцсетях. СМИ тоже не пытаются его остановить — например, редко удаляют хейтерские комментарии. Именно жертва ставится в ситуацию еще большей опасности. Это ведет к катастрофическим последствиям в виде лишения жизни, вреда здоровью, психического давления.
Почему-то насильник находится под большей защитой медиа, государства. В Москве девушка по имени София заявила, что ее изнасиловал известный фотограф. И СМИ встали на его сторону. Он начал говорить, что девушка хочет от него денег. Это вторая стигма, которую распространяют СМИ.
Та же история происходит с законом [о домашнем насилии], за который мы бьемся. Нам говорят: «А вы знаете, что будут делать женщины: они будут манипулировать мужчинами, придумывать случаи насилия, чтобы их выселить из квартиры…» Это все звенья одной цепи. Вся эта порочная логика делает жертв беззащитными.
Жертва никогда бывает не виновата в насилии. Именно насильник совершает насилие. Если он считает, что жертва его провоцирует, то он должен выходить из ситуации — прекращать общение, разводиться и так далее. Тот, кто применяет насилие, переходит черту, нарушает закон и автоматически становится преступником. Если СМИ будут об этом говорить, то изменится ситуация и в судах, и с законами. И реакция общества изменится с «сама виновата» на «насилие недопустимо».
«Не надо делать из них политзаключенных»
Мари Давтян — адвокат и правозащитница, которая оказывает юридическую помощь женщинам, пострадавшим от домашнего и сексуального насилия. Она считает, что Германа Стерлигова не стоит привлекать к ответственности за его заявления.
Безусловно, это пропаганда насилия в отношении женщин. И человека стоило было бы привлечь к ответственности, административной или уголовной в связи с пропагандой насилия в отношении группы лиц по половому признаку.
Но мне лично кажется, что не надо из таких людей делать политзаключенных. Считаю, что все статьи об экстремизме, которые сейчас существуют, не соответствуют требованиям правовой определенности, требованиям законности. И их ни к кому применять, на мой взгляд адвоката, нельзя. Даже к людям, которые говорят откровенный бред.
В такой ситуации человек должен нести репутационное наказание. Если человек это все говорит в СМИ, то СМИ должно извиниться за позицию, которую он представил. Говорить такое в эфире просто недопустимо.
Дарья Кельн, Правмир
