Как вы узнали об изнасилованных в Украине женщинах?
Мне написал об этом друг. Он чех, служит в украинской теробороне (отдельные батальоны в составе ВСУ — прим. «Черта») в Одессе. Об этих преступлениях ему рассказала подруга-украинка. Она вернулась в Киевскую область после выхода оттуда российских войск и увидела последствия оккупации.
Я сразу показал это сообщение двум товарищам по нашей гуманитарной миссии — это директор Либерального института Мартин Панек и журналист Вацлав Гнатек. Мы все были в шоке и бешенстве, решили, что женщинам надо помочь. На нашем счете тогда было около 60 000 крон (около 165 000 рублей) — это немного. Открыли сбор в Фейсбуке, думали, что соберем 100-200 тысяч, а в итоге за три дня получили два миллиона крон (более пяти миллионов рублей).
Вы ожидали, что реакция будет такой молниеносной?
Честно говоря, нет, и были приятно удивлены. На наш призыв откликнулись десятки тысяч человек. В том числе еще и потому, что нас очень сильно поддержали чешские медиа. Люди переводили нам деньги со словами благодарности и фразами Путин, иди на хуй» и «Слава Украине!». Писали много феминистских посланий — например, «Героиням слава!»
В сборе участвовали не только чехи: немцы, поляки, словаки и даже американцы. Причем, жертвователи из Польши и Словакии говорили нам спасибо за возможность помочь украинским женщинам — в этих странах очень жесткая политика против абортов.
Думаю, что такому быстрому сбору средств еще «поспособствовали» участники «Движения за жизнь» («Hnutí pro život»— ультраконсервативное католическое движение). Они заявили, что экстренная контрацепция не может спасти женщин от изнасилований, следовательно, им нужно поставлять не таблетки для прерывания беременности, а газовые баллончики и другие средства для самообороны.
Это заявление активно обсуждалось в соцсетях и вызвало лавину хейта. Уверен, что многие переводили деньги им назло. Даже верующие католики писали нам, что женщина — не фабрика по производству детей, тем более, изнасилованная, и они хотят внести свой вклад, чтобы остановить это дерьмо.
Вы собрали достаточно средств, что делали дальше?
Я связался с крупной чешской медицинской корпорацией EUC. Ее сотрудники помогли нам купить первые 500 таблеток для экстренной контрацепции с хорошей скидкой — половину стоимости компания оплатила сама. Затем мы отвезли препарат на границу Словакии и Украины, откуда его забрали наши друзья-волонтеры и передали в Киев — украинскому Женскому ветеранскому движению.
Потом мы купили еще 900 таблеток и уже сами отвезли их в Киев. В общей сложности, мы поставили в Украину 1500 упаковок этого препарата (в одной упаковке одна таблетка, провоцирующая выкидыш — прим. «Черта»), а также другие медикаменты для лечения последствий изнасилований. Украинские медики сказали, что этого количества пока достаточно. Все это время меня консультировала моя сестра — Альжбета, она акушер-гинеколог.
Поставщик специально выделил таблетки для помощи украинкам, то есть мы не забирали их с чешского рынка и у чешских женщин, которые хотели бы ими воспользоваться.
Еще один миллион крон из собранных средств мы отправили на помощь украинским женщинам деньгами. Моя подруга [основатель и редактор феминистского журнала «Heroine»] Анна Урбанова — связалась с чешской НКО «Несломленные» («Nesehnuti»), которая занимается защитой прав человека. Через нее мы перевели деньги украинскому НКО на адресную помощь.
Экстренную контрацепцию важно успеть принять в определенные сроки. Успеваете довезти его вовремя?
Время действительно имеет значение, потому что контрацептив нужно принять максимум через пять дней после изнасилования. Поэтому, к сожалению, он может помочь только небольшой части женщин. С другой стороны, оккупированные области освобождаются постепенно, и всегда есть женщины, которым этот препарат необходим.
Есть ли у вас хотя бы приблизительная статистика — сколько женщин было изнасиловано российскими солдатами в Украине за время боевых действий?
Точных цифр я, конечно, не знаю. По словам украинской омбудсменки [Людмилы Денисовой] достоверно известно о 400 случаях изнасилований. Она озвучила эти данные в конце апреля. На самом деле изнасилованных женщин в разы больше — большие территории в Украине до сих пор остаются оккупированными, и там продолжают происходить жуткие вещи.
Кроме того, женщины не всегда сообщают об изнасилованиях из-за чувства стыда, они боятся осуждения. Хорошо если из ста, это сделают пятеро. Поэтому украинкам еще очень нужна и психологическая помощь, им нужно выговориться, с ними должны работать профессионалы. Кстати, «Несломленные» тоже оказывают психологическую поддержку пострадавшим от сексуализированного насилия.
И конечно, обязательно нужно поставлять в Украину вооружение. Только оружие в руках украинских солдат может в корне устранить проблему изнасилований на этой войне. Мы собрали на покупку вооружения для украинцев 100 тысяч крон. Эти деньги были переданы украинскому посольству в Праге.
Почему вас так тронула тема изнасилований? Вы ведь мужчина.
Именно из-за того, что я мужчина, я не приемлю насилия против женщин. Ни один нормальный мужчина не может относиться к этому спокойно. При том, что российские военные насилуют в Украине не только женщин, но и детей. Это такой ужас, что невозможно оставаться хладнокровным.
Вам в принципе близка феминистская повестка? Во всяком случае, вы пишете статьи для журнала именно с такой тематикой.
Я начал писать для «Heroine» случайно, потому что меня попросила об этом Анна Урбанова, о которой я уже упомянул. И моя тема все же не феминизм, а оказание первой медицинской помощи.
Я бы не называл себя феминистом, скорее, я гуманист, если уж на то пошло. Но когда речь идет о насилии над женщинами, я прихожу просто в дикую ярость (по-чешски буквально — «готов черта высрать от ярости» — прим. «Черта»).
Вы вспомнили свою первую профессию, так как помимо прочего ездили в Украину в бригаде чешских медиков.
Да, я также бросил клич в соцсетях и коллеги быстро отозвались. Нас собралось восемь человек — медсестры и медбратья, анестезиолог. Мы неделю работали в городке Лисец Ивано-Франковской области — в городском стационаре и добровольческой хирургической больнице, которую открыла частная медицинская клиника.
Оба учреждения функционируют как военные госпитали. Мы занимались интенсивной терапией, обрабатывали бойцам раны, оказывали санитарную помощь. Разумеется, абсолютно бесплатно. В ближайшие дни мы снова едем в Лисец с новой бригадой чешских медиков.
На флаге, который вы берете с собой в поездки, изображена змея. Это символ медицины?
Нет-нет. Это гремучая змея, которая в XVIII веке была символом борьбы американцев за независимость от Великобритании. Про нее говорили, что она никогда не атакует, но и не сдается, если вступила в бой. Мне кажется, это идеально подходит под описание духа украинского народа, который сейчас противостоит российской агрессии.
Когда вы возвращаетесь в Чехию, то забираете с собой беженцев. Скольких людей вы уже перевезли?
Точно знаю про 14 детей, 29 женщин, 5 мужчин, 2 собаки и 1 кошку. За последнюю неделю мы перевезли еще 11 человек. От их историй становится очень больно.
Мы вывозили женщину с двухмесячным ребенком, до войны она жила в Харькове. Как мало времени прошло после родов — и мама, и ребенок должны находится дома, в полном покое, а не спасаться от бомбежек. Или помню мать и дочь из Мукачева. Матери было 80 лет, эта старенькая бабушка должна сидеть на крыльце и отдыхать, а не бежать от войны. Конечно, женщин и детей особенно жалко. Но это не значит, что меня не впечатлила история 65-летнего профессора из Киева, которому тоже пришлось стать беженцем. Видеть все это очень тяжело.
Сколько раз с начала войны вы уже съездили в Украину или на границу с ней? И какие гуманитарные грузы туда отвезли?
Если не ошибаюсь, 13 раз. Прошлой осенью я купил новый автомобиль. Когда началась война, у него пробег был чуть больше 20 тысяч километров, Теперь он приближается к 100 тысячам. Я шучу, что Кремль должен заплатить мне за его амортизацию. За последние два месяца я наездил больше, чем обычно за год.
Мы отвозим в Украину спальные мешки, продукты, детское питание, подгузники для детей и взрослых, медикаменты. Нам хорошо помогает чешский бизнес, например, [один из крупнейших в Чехии маркетплейсов] Alza предоставила грузовой фургон и легковую Шкоду Октавию, а также топливные карточки для заправки.
Пивоварня «Dva kohouti» («Два петуха») дала нам много отличного чешского пива. Мы раздавали его иностранным волонтерам, которые работают на украинской границе. Вообще, нас поддерживает огромное количество людей, я боюсь кого-то забыть.
Вы бы видели, какая огромная интернациональная команда помогает сейчас Украине в Польше. Одни волонтеры, как и мы, привозят гуманитарную помощь и забирают беженцев, другие остаются в центрах помощи и сортируют грузы, кормят нуждающихся. Чтобы перечислить, откуда они, мне придется назвать все страны Европы. Мы встретили там даже волонтеров из Израиля. А один медработник из США интересовался, может ли он поехать с нами Лисец. Так что единственное, что этой скотине [Путину] удалось — сплотить вокруг Украины весь мир. Так же, как одна фраза смогла облететь весь мир и поднять моральный дух Украины и Европы.
Вы имеете в виду фразу «иди на хуй»?
Именно.
А вы раньше знали это выражение?
Нет, я узнал его после истории с крейсером: «Русский военный корабль, иди на хуй». В Украине эти слова написаны везде — на вывесках, на билбордах. Я надеюсь, что другие русские корабли тоже пойдут вслед за крейсером «Москва».
Что вы думаете о Путине и его армии?
(По-русски) Сука. Фашистская свинья. Тоталитарный маньяк. С большой властью и очень плохой армией. То, что русские солдаты творят в Украине, показывает, что они полные лохи. Они пытаются по 18 раз захватить один и тот же населенный пункт. Пробуют, пробуют, но у них не получается. Их единственная стратегия — это «нас много».
В Праге большая русскоязычная диаспора. Поменялось ли ваше отношение к России и россиянам?
(После некоторого раздумья) Я стараюсь, чтобы мое отношение к россиянам было таким же, как прежде. Я отношусь к ним, как к любым другим людям: как к французам или к велосипедистам. Стараюсь ко всем относится одинаково. Надеюсь, получается.
Недавно я видел по чешскому телевидению выступление одного профессора истории из России (Андрея Зубова — прим. «Черта»). Он беседовал с ведущим из Москвы и жестко критиковал Путина и его политику. Ведущий попросил его прокомментировать слова нашего бывшего президента Вацлава Гавела, что «Россия точно не знает, где начинается и где заканчивается». Профессор сказал, что это чистая правда. Он продемонстрировал фантастическую поддержку Украины — конечно приятно видеть таких россиян.
Как вы думаете, обусловлена ли такая сильная готовность чехов помогать украинцам, тем, что они сами переживали в 1968 году, когда в страну вошли советские танки?
Не только этим, но отчасти да. Советский Союз 40 лет оккупировал мою страну, сложно его за это любить. Мне было восемь, когда произошла Бархатная революция, я почти не застал советское время, но знаю, что люди не могли вести нормальную жизнь — путешествовать и учиться, где хотят. Моя мама работала переводчицей с русского и французского языков, но была на стажировке во Франции только один раз — в 1970 году. Наша жизнь была серой и бедной.
Русские любят повторять, что освободили нас в 1945, спасибо (саркастически). Советские войска вошли в Прагу из-за того, что об этом договорились Черчилль, Рузвельт и Сталин. Но освободитель — этот тот, кто освобождает и уходит. А советская армия начала оккупацию.
России надо понимать: если вы плохо относитесь к соседям, вы не можете ожидать, что они будут хорошо относится к вам. Мне не близка польская политика в отношении абортов, я не согласен с мнением поляков по этому поводу. Но они хорошие соседи, они ни на кого не нападают. И мне кажется совершенно ненормальным, что в наши дни мы говорим, что кто-то нарушает границы чужого государства.
Чем закончится эта война?
Победой Украины и возвратом всех ее территорий — Луганска, Донецка и Крыма. Украина должна восстановить границы 1991 года. Если эта фашистская скотина получит хотя бы Донецк, то изменится остальной мир. Что, например, произойдет с Тайванем? Если Китай увидит, что миру похуй на Украину, он силой захватит Тайвань.
На какое-то время Россия может оккупировать украинские территории, но все равно не сможет их удержать. Я видел, что украинцы готовы бороться до последнего. Этот народ невозможно победить. Меня восхитило, какой у украинцев потрясающий моральный дух. Все дисциплинированы, собраны. Что солдаты, что гражданские — невероятно сплочены, при этом очень вежливы. Еще мне нравится, что украинцам насрать на Путина. Они стараются вести нормальную жизнь, ходят в театры. Там вообще очень приятно находиться.
Сейчас у меня появилось много друзей в Украине, и мы будем к ним приезжать и помогать. До тех пор, пока Путин не сдохнет, или пока Украина не победит в этой войне. Смотря что произойдет раньше.
