Члены фонда Men End FGM («Мужчины против калечащих операциях на женских половых органах») 5 сентября устроили митинг в столице Кении Найроби, сообщает «Би-би-си». Организация занимается просвещением мальчиков на тему последствий «женского обрезания», чтобы ликвидировать эту практику.
Джон и его жена Марта родились в кенийской общине Мараквет на западе Кении, в которой большинство девочек в возрасте от 12 до 17 лет проходят через калечащую процедуру перед вступлением в брак. В 15 лет операцию пережила и Марта.
Первый сексуальный опыт пары был болезненным и травмирующим. «Я не знал, что часть ее [вульвы] была зашита, остались только уретра и крошечное отверстие во влагалище», — сказал Джон «Би-би-си». Секс до сих пор вызывает у Марты только болезненные ощущения. Из-за калечащей операции у нее также были сложности с рождением ребенка.
Годами Джон и Марта надеялись, что что-то изменится, но боль не проходила. После встречи с митингующими мужчина заявил, что его дочь не подвергнется процедуре «обрезания», и многие соседи и родственники последовали его примеру.
Основатель фонда Men End FGM Тони Мвебиа отмечает, что мнение и голос мужчин имеет большое значение в вопросе прекращения калечащих операций: их проводят в качестве обряда перед замужеством, и «необрезанную» девушку могут с позором отправить домой. «В конце концов, именно мужчины принимают решения. Если я скажу, что моя дочь не будет обрезана, то она не пострадает», — говорит Мвебиа.
Он устраивает семинары для мужчин, на которых объясняет физические последствия этой практики и развенчивает миф, что не прошедшие процедуру женщины — блудницы. Впрочем, его самого не раз обвиняли в предательстве и осквернении древней традиции своего народа.
На 2014 год процедуру проходила каждая пятая жительница Кении, то есть четыре миллиона женщин. Доктор Тамарри Эшо, изучающая калечащие операции на женских половых органах, выяснила, что они исторически практиковались в 38 из 42 общин Кении. В 1974 году процедуру проходила каждая вторая женщина. «Как только [мужчины] поймут последствия, случатся большие перемены. У них есть платформы, у них есть аудитория, у них есть влияние», — говорит она.
