Это текст «Медиазоны – Центральная Азия».
Несмотря на принятый десять лет назад в Казахстане закон о профилактике насилия в семье, пострадавшим женщинам по-прежнему сложно добиться наказания для агрессоров и зачастую некуда бежать — найти защиту в существующих кризисных центрах получается не всегда. И пока активисты и правозащитники повторяют, что необходимо криминализовать домашнее насилие и оказывать реальную помощь его жертвам, друзья и родственники домашних тиранов продолжают оправдывать их действия традициями и «восточным менталитетом».
«Он смотрел бои без правил и отрабатывал на мне болевые приемы»
«Он рос вместе с моим сыном. Я прекрасно знаю его самого и его родителей. Это скромный, спокойный и трудолюбивый парень. Я понимаю, что женщины эмоциональны, тем более творческие, об этом могу судить по себе. Но я не понимаю, как женщины могут выяснять отношения на людях? Можно же сделать это внутри семьи. Тем более что мы живем в цивилизованной стране с восточным менталитетом. И женщина должна уважать старших и мужа, даже если он в чем-то неправ. Музыканты — ранимый народ. А ему нанесли публичное оскорбление. Конечно, он мог выйти из себя. Она хочет посадить надолго отца своих детей, мне этого не понять», — так говорила на пресс-конференции известная в Казахстане скрипачка Жамиля Серкебаева.
На этой пресс-конференции в Алматы Серкебаева и другие музыканты выступили в поддержку своего коллеги Бауржана Ашигалиева, которого с ноября прошлого года судят за нападение на свою жену Ксению.
Процесс идет в Алмалинском районном суде Алматы. Как сказано в обвинительном акте (документ есть в распоряжении «Медиазоны»), 28 июля 2019 года Бауржан Ашигалиев вместе с «неустановленным в ходе следствия парнем» силой затащили Ксению Ашигалиеву в подвал, избили ее и угрожали убить. Его обвиняют в незаконном лишении свободы, совершенном группой лиц по предварительному сговору (пункт 1 части 2 статьи 126 УК РК) и угрозе убийством (статья 115 УК РК). Участие в подготовке преступления принимала и неустановленная следствием женщина.
34-летний музыкант свою вину не признает. В интервью Tengrinews он говорил, что Ксения, встретив его с другом на улице, «упала на асфальт, начала копошиться, бороться с нами и кричать «помогите, люди добрые!»». Все обвинения со стороны бывшей жены он назвал «полной клеветой», а побои и ссадины, по словам Бауржана Ашигалиева, женщина нанесла себе сама.
Это далеко не единственный случай, когда муж издевался над ней, говорит «Медиазоне» 27-летняя Ксения Ашигалиева. Вместе с Бауржаном она прожила около семи лет, у них двое детей. В 2013 году Ашигалиевы создали музыкальную группу Jackpot («Это смесь из позитива,энергии и зажигательного драйва», сказано на странице группы «ВКонтакте»). Ксения стала вокалисткой в группе, а Бауржан — гитаристом и директором группы. Выступали, как правило, на корпоративах и банкетах. После того как летом 2019-го Ксения ушла от мужа, группа распалась.
Ксения рассказывает, что Бауржан начал проявлять агрессию только в последние два года. За это время она трижды вызывала полицейских, но «только в тех случаях, когда удавалось это сделать»: «Это значит, что я успевала запереться в ванной или в туалете. В остальных случаях он забирал у меня телефон, запирался со мной в комнате и делал, что хотел. Он смотрел бои без правил и отрабатывал на мне болевые приемы. Например, заламывал руки за спину». Говорит она и о сексуальном насилии: «Часто он приходил домой в два часа ночи или даже в пять утра и всегда брал это насильно».
По словам Ашигалиевой, приезжавшие на ее вызовы полицейские сначала говорили мужу, что «на жену нельзя поднимать руку», а затем переходили на казахский язык, что-то обсуждали с ним и уходили. Ксения не знает казахского языка и никогда не понимала, о чем сотрудники полиции говорили с мужем. Но после этих бесед, вспоминает она, Бауржан всегда оставался дома, его никогда не забирали в участок и не выписывали ему защитное предписание. Для участкового, по словам Ксении, ее просьбы о помощи всегда оставались «домашними ссорами».
Уйти от мужа она решилась после того, продолжает девушка, как Бауржан ударил ее головой об пол и о стеклянную дверь в ванной, которая разбилась, после чего стал поливать холодным душем: «Все это время я лежала на полу на осколках». На этот раз она не стала звонить в полицию, но позже, когда мужа не было дома, собрала свои вещи, взяла детей и уехала на съемную квартиру. Ксения говорит, что долгое время до этого считала, что нужно подстраиваться под мужа, чтобы сохранить семью, молчать и терпеть.
Избиение в подвале
Ксения Ашигалиева начала подрабатывать репетитором по вокалу. Она вспоминает, что 27 июля, примерно через два месяца после ухода от мужа, ей позвонила женщина, которая представилась Екатериной и пригласила заниматься музыкой с ее ребенком. На следующий день Екатерина встретила Ксению у подъезда и пригласила войти внутрь. Как только она вошла, рассказывает девушка, на голову ей накинули мешок и начали избивать.
Нападавших, утверждает Ашигалиева, было двое: «Они меня сбили с ног. Когда я упала, у меня с головы слетел мешок, и я увидела, что один из них был в белой маске. Они скрутили мне руки и потащили меня в подвал. Я уперлась ногами, начала кричать, звать на помощь, в этот момент один из них засунул мне в рот пальцы и пытался разодрать горло. Я укусила его и в ответ услышала: «Не дергайся, иначе тебя убью». По голосу я узнала, что это Бауржан. Другой голос сказал: «Ксюша, успокойся». Я поняла, что это его лучший друг Кайсар, хоть он и был в маске».
Когда мужчины решили выйти вместе с ней из подвала на улицу, Ксения решила воспользоваться случаем и попыталась обратиться к прохожим: «К нам подошла пожилая женщина, я говорила ей, что меня сейчас хотели убить, просила у нее помощи. Она сказала Бауржану: «Что ты наделал, отойди от нее. Я сейчас полицию вызову». В этот момент Бауржан действительно отошел от меня и сам вызвал полицию».
Прибывшим на место полицейским он попытался объяснить, что у них с женой произошел семейный конфликт. Участковый отвел Ксению в пункт полиции, где она все подробно описала, после чего поехала в поликлинику снимать побои. Врачи зафиксировали у девушки кровоподтеки шейной области, правого плеча, правого предплечья, левого плеча, левого локтевого сустава, левого бедра, кровоизлияния в ротовой полости и еще более десятка повреждений по всему телу. Эксперты квалифицировали эти повреждения как легкий вред здоровью.
На следующий день, 29 июля, Ксении на телефон пришло сообщение о том, что УВД Алмалинского района Алматы приняло решение оставить обращение Ашигалиевой без рассмотрения (скриншот сообщения есть в распоряжении редакции). «Участковый инспектор поверил в версию Бауржана Ашигалиева и передал руководству, что это был семейный скандал. За это время Ашигалиев успел убрать за собой следы — мешок и наручники, которые использовал при нападении», — объясняет адвокат Ксении Нурлан Рахманов.
Испугавшись, что муж останется безнаказанным, говорит Ксения, она отправила всем своим контактам в мессенджере WhatsApp фотографии и видео побоев. Кто-то из друзей посоветовал обратиться в фонд помощи жертвам насилия #НеМолчиKZ. В тот же день фотографии избитой Ксении опубликовала у себя на странице в фейсбуке руководительница фонда Дина Тансари. «#НеМолчиKZ предал дело огласке, выпустил публикации в СМИ, создал общественный резонанс, вынудив УВД Алмалинского района начать расследование», — говорит адвокат Рахманов.
Жена в заложниках
Днем 28 ноября 2019 года в офис нотариуса Ираиды Ислямгалиевой в Уральске на западе Казахстана зашел ее муж Ерлан. Он быстро схватил женщину, приставил к горлу нож, достал гранату (позже выяснилось, что это муляж) и велел охраннику выйти из помещения. Следующие шесть часов Ерлан держал Ираиду в заложниках, вел переговоры с полицией, требовал конфеты, шампанское и пистолет с патронами. Около 20:00 Ислямгалиев дал в руки заложнице гранату, нож и пистолет, вытолкнул ее за дверь и сдался полиции.
У Ираиды осталась колото-резаная рана левой ноги. Сейчас ее муж арестован по обвинению в захвате заложников (статья 261 УК РК). При этом в примечании к статье говорится, что от уголовной ответственности по ней освобождается «лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника».
После освобождения Ислямгалиевой первый заместитель начальника Западно-Казахстанского Департамента полиции Серик Суйенбаев сказал, что полиция не стала штурмовать помещение и использовать оружие, так как надеялась, что супруги помирятся. По словам полицейского, причины этого преступления «исключительно семейно-бытовые».
Сама Ираида Ислямгалиева рассказала журналистам «Уральской недели», что насилие со стороны мужа началось на второй день после свадьбы и продолжалось все следующие два года (сейчас интервью недоступно, копия сохранилась на сайте web.archive.org). Она пыталась развестись, но Ерлан угрожал убийством ее детей и родителей. «Я кричу, что он садист и убийца. Меня никто не слышит. Все говорят, что это чувства, что это он так любит. Но это не чувства, это садизм. Это безнаказанность. То, что произошло 28 ноября, это результат того, что его два года никто не мог остановить», — говорила Ислямгалиева.
Позже в полиции сообщили, что Ерлану Ислямгалиеву дважды выписывали защитные предписания из-за обвинений в семейном насилии.
Закон, который не работает
До 2017 года в Казахстане за домашнее насилие можно было привлечь по статьям 108 (причинение легкого вреда здоровью) и 109 Уголовного кодекса (побои), они предусматривали наказание в виде ареста, штрафа, исправительных или общественных работ. 3 июля 2017 года президент Нурсултан Назарбаев подписал закон о декриминализации этих статей. Ответственность за причинение легкого вреда здоровью теперь наступает по статье 73-1 (до 20 суток ареста), а за побои — по статье 73-2 КоАП (до 15 суток ареста).
Кроме того, в административном кодексе существует статья 73 (противоправные действия в сфере семейно-бытовых отношений), которая устанавливает ответственность за «нецензурную брань, оскорбительное приставание, унижение, повреждение предметов домашнего обихода и другие действия, выражающие неуважение к лицам, состоящим с правонарушителем в семейно-бытовых отношениях, нарушающие их спокойствие, совершенные в индивидуальном жилом доме» — до пяти суток ареста, если же правонарушение совершено повторно в течение полугода, то до 10 суток ареста. По данным Верховного суда, за первые 9 месяцев 2019 года казахстанские суды рассмотрели 19 331 дело по этой статье.
Перед Новым годом президент подписал изменения, касающиеся наказания за бытовое насилие: теперь за избиение жены супруг может получить всего лишь письменное предупреждение. Суд должен ограничиться предупреждением, если в деле не было отягчающих обстоятельств (например, если пострадала беременная женщина или ребенок). Люди, впервые совершившие подобное правонарушение, могут быть освобождены судом от ответственности, «если они примирились с потерпевшими, заявителями, в том числе в порядке медиации, и загладили причиненный вред».
Закон «О профилактике бытового насилия» приняли в Казахстане еще в 2009 году, в нем перечислены основные меры, которое государство должно предпринимать, чтобы не допускать домашнего насилия, и принципы, которыми оно руководствуется — например, сохранение семьи. Закон описывает помощь, на которую могут рассчитывать пострадавшие, организацию работы правительства, местной исполнительной власти, полиции и медиков. Для профилактики насилия закон предлагает использовать беседы, защитные предписания и особы требования к правонарушителю, например, запрет на общение с жертвой, употребление алкоголя и наркотиков, на проживание с потерпевшим (только если у агрессора есть другое жилье), а также административное задержание.
Этот закон — «по сути, номинальный» и никак не защищает жертву, считает Дина Тансари, руководитель поддержавшего Ксению Ашигалиеву фонда #НеМолчиKZ. Тансари считает, что для успешной борьбы с домашним насилием необходимо его криминализировать, дать правоохранительным органам возможность возбуждать дела без заявления жертвы, выселять из дома агрессора, а не отправлять пострадавшую в кризисный центр. Если же агрессор после получения защитного предписания вступит в контакт с жертвой или приблизится к ней, для него должна быть предусмотрена уголовная ответственность с реальным сроком наказания.
Исследовав ситуацию с бытовым насилием в Казахстане, правозащитники из Human Rights Watch рекомендовали Казахстану принять меры по усилению помощи жертвам бытового насилия. Как и #НеМолчиKZ, организация предлагает ввести уголовную ответственность за домашнее насилие и допустить возможность публичного обвинения по таким делам — это значит, что интересы пострадавших в суде будет представлять прокуратура, доказательства по делу будут собирать следователи, а само оно может быть возбуждено без заявления от жертвы.
Кроме того, HRW предлагает обеспечить убежищами не только города, но и относительно небольшие поселки в сельской местности. Необходимо лучше готовить сотрудников кризисных центров, полицейских и медиков к работе с жертвами насилия, распространять информацию о способах получения помощи и механизмах защиты.
«Для общества норма, что в руках мужчины женщина может страдать»
Виктория Ким, исследователь HRW по Центральной Азии, говорит, что принимаемые в Казахстане для защиты жертвы домашнего насилия меры на практике не работают. Ситуацию усугубляют политика государства, направленная на сохранение семьи, стигматизация жертв насилия, общественное давление и порицание жертв.
«Даже в кризисных центрах, убежищах работа не сосредоточена на женщине, а направлена на сохранение семьи, примирение сторон. Нами задокументированы случаи, когда сотрудники кризисных центров и убежищ обвиняли женщин в провокации мужа, уговаривали их вернуться в семью, не имея полномочий, обещали, что агрессор их не будет трогать», — рассказывает Ким.
Для своего исследования Ким общалась с пережившими бытовое насилие женщинами из разных регионов Казахстана, а также интервьюировала сотрудников убежищ, активистов за права женщин и полицейских. По ее словам, женщины в Казахстане, как правило, ничего не знают о своем праве на защиту, а сотрудники полиции и убежищ не умеют работать с жертвами насилия.
«Мы задокументировали случаи, когда полицейские приглашают агрессоров в кризисные центры, сталкивают жертву с ним лицом к лицу и уговаривают примириться. В одном случае мужчина через акимат узнал, в каком убежище находится его жена, и пришел за ней», — говорит Ким.
Сила общественного мнения в отношении жертв домашнего насилия и их семей настолько велика, что, во-первых, жертвы сами не сразу обращаются в полицию, а во-вторых, в попытках найти помощь и защиту у своих родителей и других членов семьи получают отказ. Ким говорит, что одна из пострадавших женщин сообщила об издевательствах со стороны мужа своим родителям и услышала: «Ты вышла замуж, все!».
Виктория Ким рассказывает об истории 37-летней женщины по имени Ботагоз, которая пожаловалась на побои со стороны мужа его сестре. Родственница ответила: «Терпи, терпи». Мать и сестра Ботагоз, узнав обо всем, попросили родственников мужа «дать [Ботагоз] шанс», потому что это ее первый опыт семейных отношений, имея в виду, что та еще не научилась быть послушной женой.
«Для нашего общества это норма, что в руках мужчины женщина может страдать», — замечает Ким.
Она говорит, что финансовая зависимость от агрессоров зачастую тоже удерживает пострадавших от обращения в полицию. Кроме того, в полиции, прокуратуре, судах и даже больницах работают большей частью мужчины.
«Одна из женщин в ходе интервью сказала нам, что всякий раз, когда ей приходилось вызывать полицию, она не могла в деталях описывать все те ужасы, через которые ей пришлось пройти, — вспоминает Ким. — Потому что [в полиции] работают в основном мужчины. В таком случае она говорит: «Ну, побил». На этом все заканчивается».
Мадина Куанова, «Медиазона – Центральная Азия»
