Вечером 22 марта в плавучем ресторане на Москве-реке было много посетителей. Мягкие диваны, приятное освещение, живые растения, из больших окон видна набережная и огни вечерней Москвы. Это недешевое место: сюда часто приходят по особому поводу, а после праздничного застолья поют песни в караоке. Спокойствие на дебаркабере, на котором находится ресторан, нарушил молодой человек, который забежал в помещение прямо с зажженной сигаретой и без верхней одежды. Он стал кричать, чтобы из ресторана не выпускали посетителей: «На улице стреляют».
В этот день тридцатилетний официант Камиль Насибов работал в кафе «Шоколадница» в здании «Крокус Сити Холла». До 22 марта в этом месте он был всего пару раз: о том, что в заведение требуются официанты, он узнал из ватсап-чата, куда скидывают предложения о разовой подработке. За десять минут до конца рабочего дня Камиль предложил своему коллеге выйти покурить, чтобы потом спокойно закрыть смену и поехать домой. Они вышли, обошли очередь, которая стояла на концерт группы «Пикник», отошли несколько шагов в сторону и закурили. Через несколько секунд мужчины услышали выстрелы: «Сначала я не понял, я подумал это петарды. Посмотрел через плечо, увидел искры, падающих людей, и одного или двух человек с оружием», — вспоминает первые секунды теракта Насибов.
Вместе с коллегой Камиль побежал в ресторан, который находился прямо напротив здания. Менеджер заведения, увидев зажженную сигарету, попросил его выйти. Камиль вспылил: «Ты меня не понимаешь? Я говорю тебе на русском — там людей убивают, стреляют. Мы сами видели». Насибов позвонил своей знакомой, которая должна была встретить его на метро Мякинино, — предупредить, чтобы она не приезжала. Параллельно он объяснял посетителям ресторана, чтобы они переждали угрозу внутри: «Какая-то пара говорила, что у них машина у „Крокуса“. Я им сказал: „Нахер эту машину, уходите в противоположную сторону и все. С машиной ничего не случится, а даже если случится — то и хер с ней“».
Спустя несколько минут Камиль вышел из ресторана и направился обратно ко входу в концертный зал — вместо очереди теперь там были тела убитых и лежащие раненые. По дороге он останавливал машины, чтобы предупредить их об опасности. Первой пострадавшей, которую он увидел, была девушка — она хромала и звала на помощь: кричала, что у нее ранен муж. Камиль подошел к ней, взял ее под руку и отвел ее ближе к проезжей части. В этот момент рядом остановилось такси, из задней двери выходила девушка, которая, по-видимому, приехала на концерт. Камиль усадил ее обратно, раненую посадил на переднее сиденье и сказал таксисту: «Не останавливайся, езжай к скорой».
Камиль рассказывает, что как только он вернулся из ресторана, врачи уже были на месте. Но людей, которым нужна была помощь, было слишком много, а газели скорой помощи не могли преодолеть бордюры, которые разделяли пешеходные зоны. Поэтому машины останавливались, открывали задние двери, а Камиль с другими мужчинами помогал заносить раненых.
Одному из первых он помог молодому человеку, лежащему на асфальте. Парень был ранен в голову — Камиль подумал, что это мог быть муж той девушки, которая звала на помощь. Над парнем сидел взрослый мужчина, его отец. Он снял с себя куртку и придерживал ей голову раненого, чтобы не капала кровь. Ни Камиль, ни отец молодого человека не знали, что делать, и решили оттащить его на несколько метров к бордюру — там его начало рвать. Позже подъехала скорая помощь, и парня удалось переложить в машину.
Скольким людям тогда удалось помочь, Камиль точно не знает: раненых, по его словам, было очень много. В памяти остался молодой человек с ранением в живот: его трогать не стали, боясь навредить еще больше. И мужчина, который лежал у входа без сознания: когда Камиль понял, что машины скорой помощи нет, он стал оттаскивать его к противоположному бордюру, ближе к той точке, откуда его могли забрать врачи. «Были люди, про которых я понял, что они как бы уже мертвы. Но я был в шоке и не мог сказать точно. Я не мог даже нащупать пульс, потому что я в этом не разбираюсь, буду честен», — признается Насибов.
***
Камиль рассказывает, что было еще несколько человек, которые вместе с ним помогали раненым у входа. Но внутрь здания зайти рискнули немногие — по словам Насибова, в тот момент уже с улицы было понятно, что «Крокус» горит. Вместе с Камилем в здание побежал «мужик средних лет, в костюме», но дальше Насибов потерял его из вида.
Первым делом он ринулся на второй этаж к «Шоколаднице», где он работал, — заведение уже было закрыто. Камиль предполагает, что коллеги могли видеть происходившее у входа из окон и вовремя эвакуироваться (из кафе можно выйти сразу в метро или пройти в торговый центр «Вегас», не используя вход, через который вошли террористы). Позже из чата Камиль узнал, что никто из персонала «Шоколадницы» не пострадал: «Люди в группе писали, что тоже хотели выйти покурить, но кто-то кого-то остановил, у кого-то еще какие-то дела остались. Это хорошо, что у них еще дела остались».
Камиль обежал второй этаж, стучал в закрытые двери на случай, если кто-то мог закрыться внутри. «Я кричал: „Персонал, люди, есть ли живые? Выходите!“». Точно так же он прошел третий этаж, а на четвертом уже никого не было. В этот момент свет уже погас, сверху капала вода, было шумно, по громкоговорителю безостановочно крутилось сообщение: «Просим всех выйти на улицу». Убедившись, что на верхних этажах спасать некого, Камиль спустился вниз. Там его позвал парень, который светил фонариком на телефоне. Он сказал Камилю, что внизу задыхаются люди, и нужно срочно бежать туда.
Оба молодых человека побежали вниз по эскалатору, чтобы спуститься на парковку. Они оказались в одном из коридорных помещений — из-за суматохи Камиль не помнит точно, где именно они находились: «Мы зашли в какой-то коридор, уже заполненный едким дымом. Там была дверь, за которой я слышал стуки и гул. Мы выломали ее, внутри были люди. Я забежал внутрь этого коридора и начал кричать: „Наверх, на выход, бегом, спасатели уже там“. Минуты три я так стоял, а люди все пробегали и пробегали мимо меня. Там было совсем темно, только небольшой свет с парковки падал. Когда все люди вышли, я забежал глубже, этот парень с фонариком за мной. Тогда же в этот коридор зашли два МЧСника. Там была еще одна дверь, в которую с другой стороны тоже кто-то ломился. До этого мы бились о дверь всем телом, ногой пытались выбить, но теперь пришли МЧСники с ихними орудиями и взломали ее. За этой второй дверью тоже было несколько человек».
По пути наверх Камиль увидел чей-то телефон на полу. Он поднял его и побежал дальше. Скоро мобильный зазвонил, на экране высветилось: «Камила». Камиль взял трубку. Девушка сказала, она — владелица этого телефона (с какого устройства звонила девушка, Камиль не знает — это мог быть второй телефон или чужой мобильный), и ей нужна помощь.
Камиль попросил девушку успокоиться и рассказать, где она находится, — та объяснила, что была на втором этаже, услышала стрельбу, повернула в сторону уборной и попала в какую-то шахту. «Она говорит: „Надо мной все горит“. Она стучала нам, но там везде были хлопки, удары, робот этот говорит без остановки — то есть мы ее не слышали. Я говорю: „Стучи три раза, остановись, и потом еще один“. Я это помню с азбуки Морзе». К этому моменту в здании «Крокуса» уже были спецподразделения полиции, пожарные и врачи. По словам Камиля, на четвертом этаже все горело, начала рушится кровля: «Шли страшные звуки, железо о железо».
Какое-то время Камиль вместе с сотрудниками МЧС пытался найти девушку. «Я помню, в одну из открытых дверей зашли бойцы спецназа. Они вынесли один труп, я его оттащил до лестницы. Там все горело, все было в дыму. Я понял, что если мы ищем живую, то там этот человек точно не мог находиться». Камиль несколько раз выбегал на улицу и пытался найти людей, знакомых с планом здания, чтобы узнать, где могла находится девушка, просившая о помощи. Вскоре ее телефон выключился и связь с ней прервалась.
Сначала Камиль пытался найти адаптер, с помощью которого можно было подзарядить телефон — но электричество в здании уже отключили. «Тогда бойцы спецназа предложили взломать какой-то их пауэрбанк-аппаратов „Бери зарядСеть автоматов с аккумуляторами, где можно взять пауэрбанк для зарядки телефона напрокат.“». Сделать это в итоге не получилось: железный корпус автомата не поддавался. Тогда же Камиль понял, что и сам начинает задыхаться: «У ребят были защитные маски, а я единственный в гражданском там бегал. Мне уже было тяжело там находиться, меня шатало из стороны в сторону. Глаза щипало, сверху капала горячая вода. Это больно, если что».
«В этот момент или спецназовец, или МЧСник мне сказал: „Ты уже выходи, ты задыхаешься“», — рассказывает Насибов. После этого Камиль попросил силовика вывести его на улицу: «Меня отвели к карете скорой помощи. Я попросил то ли воды, то ли сигарет. Кажется, и то, и другое. Я был весь мокрый и заляпан в крови. Дышать было очень тяжело. Из носа выходил черный угар, я плевался черным».
Через несколько минут к Камилю подошел пожарный и сказал, что девушку спасли.
Позже Камиль нашел ее по имени Камила в списках раненых — по его информации, она попала в Красногорскую больницу.
***
Домой Камиль отправился на метро. Его куртка до сих пор осталась в «Крокусе», так что по городу он ездил без верхней одежды. Он проехал станцию, на которой ему нужно было сделать пересадку, вышел из метро в центре города и стал ждать такси: «Чтобы погреться, я зашел в какое-то кафе. И пока ждал у меня просто слезы шли. Сперва сотрудница кафе не понимала, почему человек заходит в таком ужасном виде, оттопыренные глаза, одежда заляпана в крови. Я просто ей сказал: „Можно я погреюсь? Я из „Крокуса“. Она мне чай принесла, спасибо ей».
Дома Камиля уже ждали друзья, которые знали, где он находился. Некоторым из них он успел записать голосовые сообщения перед тем, как пошел спасать раненых: «Я попрощался со всеми, ничего не объяснял, просто записал несколько секунд». Заснуть в ту ночь получилось только под утро: «Я напился энергетиков, до пяти утра не мог спать, из носа шла кровь, пока я весь этот угар чистил. На следующий день была головная боль и тошнота. Ну а потом все прошло», — вспоминает Камиль.
О своих эмоциях во время теракта Камиль говорит так: «Было страшно, конечно. Никто не знал, ушли они, остались [речь о террористах]. Но человеку, который возвращается через пять минут на место перестрелки, это безразлично — самое главное спасти людей. Это не героизм, это называется „человек“».
В разговоре Камиль подчеркивает, что спасатели и пожарные проявили не меньшее мужество: «Они молодцы. Я впервые видел, как пожарники работают при таких тяжелых условиях, — я такое только в самых крутых боевиках видел. Они стояли в метре от огня и тушили его. А то, что над ними целая кровля, тонна железа падает, им вообще было как бы безразлично. Они выполняли свою работу».
Много комментариев было и под постами о самом Камиле Насибове. Мужчина родился и закончил школу в городе Сумгаит в Азербайджане. В последние три года он приезжает в Москву на заработки. Телеграм-канал SHOT выложил отрывок интервью с ним с заголовком: «Гражданин Азербайджана спас более 100 человек во время теракта в „Крокусе“». Подписчики канала обвинили авторов поста в попытках «обелить» образ мигрантов и писали ксенофобные оскорбления в сторону Камиля.
Мужчина видел поток хейта, но решил не отвечать на оскорбления: «Я живу в Москве и контактирую со многими национальностями. Что мне им доказывать? Я достаточно неглупый человек, чтобы не влезать с ними в споры. Этим людям нужна суточная доза негатива, а я не дам им этого».
Среди трех тысяч комментариев под постом многие пользователи писали о том, что история Камиля — фейк, все с тем же аргументом о том, что правительству выгодно выставлять мигрантов в лучшем свете из-за мигрантофобских и исламофобских настроений после теракта. «Диванным комментаторам, которых не было в „Крокусе“, очень легко судить людей. Я никому ничего оскорбительно не отвечал, а просто читал и тем, кто вступался за меня, писал, что не стоит этого делать, либо просто благодарил», — говорит Камиль. Но с нескольким хейтерами он все же решил связаться: «Я писал им в личные сообщения со своего аккаунта: „Слушай, это не фейк, я реальный человек, я не бот“. Они смотрели мои фото в Телеграме, видели, что это я, и писали: „Простите, вы молодец“».
