Едва открылась калитка, как Ляля понеслась на меня. Меньше, чем через секунду, она ткнулась носом в мои колени. Впрочем, тратить время на долгое знакомство не входило в ее планы — почти сразу Ляля понеслась дальше, навстречу улице, растущим по обочинам деревьям и соседским детям.
Ей пять лет или что-то около того — никто точно не знает. Еще совсем юной Лялю подбросили к дверям приюта во Владикавказе с простреленным позвоночником. У местных волонтеров опыта работы с такими травмами не было, и они стали искать тех, кто смог бы позаботиться о раненом животном. Так Ляля оказалась в специальном приютеЕго администрация попросила не упоминать название организации, опасаясь негативной реакции со стороны властей из-за общения с независимым медиа. для собак с особенными потребностями.
«На ноги ее поставить было уже нельзя, — рассказывает сотрудник приюта Михаил*. — Спинной мозг поврежден и задние конечности нечувствительны, поэтому она осталась спинальницей — теперь ездит в коляске».
Помимо Ляли приют содержит порядка 140 животных, и каждое из них требует особого ухода, начиная с выбора диеты. «Практически все спинальники находятся на лечебных кормах, потому что перистальтика кишечника у собак зависит от подвижности. И чем старше собака, тем больше требований к питанию», — говорит Михаил.
К примеру, Ляле прописан гипоаллергенный кормЕго часто дают собакам с чувствительным пищеварением.. За два года он подорожал почти в два раза (с 8 до 14 тысяч за мешок в 14 килограммов). Но что еще хуже, отмечают в приюте, его сложно найти в продаже даже в городе-миллионнике: перебои с поставками и «сроки доставки увеличиваются». Об этом же в беседе с «Чертой» говорит и петербурженка Кира, у которой живет несколько кошек: корм то есть, то приходится выискивать по маркетплейсам.
«Уже три года в нашем городе этот корм не найти»
Впрочем, возможность относительно свободно купить необходимый корм даже по высоким ценам — не худший исход. Приют пользуется диетами бренда Royal Canin, производство которого по-прежнему работает на территории России. «Тем, у кого животные сидели на зарубежных кормах, сейчас приходится искать замену, — говорит Михаил, — это тяжело, особенно если собака или кошка за много лет привыкла к одному корму».
Взамен ушедших ветеринарных диет на рынке появились новые — как российские, так и европейские — марки. Но пока даже специалисты не могут точно сказать: насколько это адекватная замена.
«[Чтобы рекомендовать тот или иной корм], мне нужна не только статистика, представленная производителем, но и личный опыт. На это нужно время, поэтому к новым кормам пока привыкаем и мы, и владельцы животных», — рассказывает «Черте» Евгений, он руководит одной из частных ветклиник Нижнего Новгорода.
«Некоторые российские марки позиционируют себя как ветеринарные диеты, но по составу они не очень-то похожи на действительно диетические корма», — продолжает Ева Графова*, ветеринар из Краснодарского края.
В некоторых регионах сложно найти ветеринарные корма даже оставшихся в России марок, добавляет она. Поэтому владельцам иногда приходится переводить питомцев на стандартные диеты, что может сказаться на здоровье животных.
«Качество и продолжительность жизни [на неправильных кормах] сильно снижается, — объясняет Графова. — Со специальными почечными кормами количество рецидивов, скажем, урологического синдрома снижалось. Теперь он возвращается чаще. У меня у самой такой кот — пока он ел ветеринарный Hills, у него все было хорошо, но вот уже три года в нашем городе этот корм не найти, и у него проблемы с мочеиспусканием периодически рецидивируют».
Татьяна, помогающая бездомным животным в одном из малых городов Архангельской области также сетует, что «лечебные корма периодически пропадают» из продажи. Хотя, чаще всего, говорит она, найти ветеринарные диеты все же можно, однако «не всех марок» и «очень дорого». Два года назад она перевела животных на отечественный корм и все прошло без проблем, при этом большая часть ее подопечных — молодые и здоровые животные.
Еще сложнее подобрать замену для самых маленьких питомцев. Об этом «Черте» рассказывает жительница Геленджика Яна. У нее три собаки и четыре кошки, а в свободное от работы время она помогает приютам для животных.
«[В нашем регионе] из продажи исчезла линейка для первого прикорма тех, кто остался без материнского молока, — говорит она. — Мы не можем полноценно выкормить таких животных, приходится искать альтернативы: к примеру поить их молоком, которое не очень для них подходит. В итоге, конечно, смертность щенков и котят из-за этого растет».
Обычный корм для собак и кошек в целом доступен, но также сильно вырос в цене, жалуются собеседники редакции. Из-за этого часть хозяев вынуждены переходить на более дешевые корма. По их оценке, даже дешевые корма, которые продаются в любом супермаркете, подорожали за последний год на 30-40 процентов.
С похожими проблемами — подорожание и дефицит — столкнулись и владельцы редких домашних животных. Петербурженка Анна* уже около пяти лет держит дома декоративных крыс. Раньше она кормила грызунов иностранным комплексным кормом премиум-класса, но в 2022 году он подорожал в несколько раз. Теперь Анна покупает российскую продукцию. Ее она оценивает как «неплохую», но в ней не содержится необходимый крысам белок и девушке приходится самой придумывать как докармливать питомцев, чтобы они получали достаточное количество белка.
«С другими экзотическими животными происходит то же самое, — продолжает Анна. — Например, подруга, которая держит хорьков, жаловалась, что из продажи пропали практически все подходящие для них корма. Ее знакомые просили друзей привозить нужные корма из Турции за бешеные бабки, потому что на тех, что можно было купить здесь, ее животным было плохо».
«На данный момент мы себе это позволить не можем»
«Любая ветеринарная манипуляция сейчас стала дороже: подорожал наркоз, подорожали хорошие расходники, хорошие перевязки», — говорит Михаил, пока я безуспешно пытаюсь «уговорить» Лялю хотя бы секунду постоять спокойно и сфотографироваться.
Как рассказывают сотрудники приюта, за последние три года стоимость всего спектра ветеринарных услуг повысилась «на тридцать – пятьдесят процентов», а в некоторых случаях — «выросла в разы».
«В среднем сейчас кастрация маленькой собаки стоит в районе 20 тысяч, — продолжает Михаил. — Если собака крупная, сумма вырастает до 30–35 тысяч рублей. Именно поэтому Ляля у нас на отсрочке: может быть получится провести операцию в феврале. Сейчас мы себе это позволить не можем».
Петербурженка Татьяна, у которой сейчас живет два кота и собака также говорит о резком росте цен на кастрацию животных: «Сейчас, чтобы кастрировать моего пса — это шпиц — мне нужно выложить от 17 до 30 тысяч в зависимости от клиники».
Нижегородский ветеринар Евгений связывает рост цен частично с «удорожанием жизни в целом», однако важную роль играют издержки самих клиник. Его коллега Наталья соглашается, что в последнее время подорожало медицинское оборудование и расходники к нему.
Некоторые расходники стали не просто дороже, а вовсе пропали из доступа, продолжает ветеринар Графова. Она с коллегами была вынуждена перейти с немецких катетеров на аналоги китайского производства, у которых «процент брака у них выше». Такая же история и с нитями для швов — «при использовании китайских аналогов чаще случаются воспаления и свищи».
О проблемах с шовным материалом рассказывали и хозяйке крыс Анне ветеринары из клиники, куда она регулярно обращается: «Там мне рассказывали, что изменился состав хирургических ниток — теперь чаще встречаются разошедшиеся швы, абсцессы, воспаления. Хотя я сама с этим не сталкивалась».
При этом ветеринар Евгений из Нижнего Новгорода утверждает, что у него проблем с закупками хирургических нитей нет.
Еще острее стоит проблема с наркозом, говорит ветеринар Ева Графова. По ее словам, в последний раз она смогла закупить его для своей клиники весной 2024 года: «Причем брала я его в три раза дороже, чем до 2022 года. С тех пор я тяну эти запасы. Мне их хватит еще, наверное, на полгода, где я смогу его купить после — не знаю».
Из-за этого операции стали значительно дороже. «За все платит конечный потребитель, — добавляет ветеринар, — у нас повысилась стоимость расходников, мы вынуждены поднимать цены. Поход к ветеринару становится доступным не для всех, например, для бабушек-пенсионерок».
При этом как Евгений, так и Ева говорят, что используют в своей работе только инъекционный наркоз. В петербургских и московских клиниках применяется также более безопасный газовый наркоз. О перебоях с ним не сообщалось, но в апреле 2024 петербургский ветеринар Алексей Меркулов рассказывал изданию «Фонтанка», что «стоимость газа выросла раза в два в течение года».
Доступность ветеринарной помощи сильно зависит от того, насколько серьезные манипуляции необходимо совершать и как часто посещать клинику.
Наталья, жительница одного из городов-миллионников Южного Федерального округа, уже восемь лет занимается помощью бездомным животным. По ее словам, что сейчас делать это гораздо сложнее:
«Я уже животных стала сама лечить по интернету, денег на “ветеринарку” просто нет. Я забиваю в “Яндексе” симптомы, нахожу примерно похожее, покупаю препарат. Если помогает — ок, я недавно так пса от кашля вылечила. Если все оказывается бесполезно — да, в крайнем случае веду в клинику».
По ее словам, почти 8 лет назад она лечила непривитого щенка, подобранного на улице от парвовирусаОстрое инфекционное заболевание, которое может угрожать жизни животного.: «Тогда ветеринарный стационар стоил 5 тысяч за сутки. Сейчас у меня подруга лечит своего щенка и отдает за день в клинике 16500 рублей. Это я уже не потяну. Если такое повторится, я попытаюсь ему поколоть сама, ставить капельницы, но если не поможет, у меня просто нет возможности отдавать такие деньги». О крайне высоких ценах на лечение в ветеринарном стационаре рассказывает еще одна собеседница издания из Архангельской области.
«Летала в Стамбул и набила чемодан препаратом»
Стоимость и даже сама возможность лечения определяется не только возможностью обратиться к ветеринару. Важную роль играет доступность препаратов. Так, рассказывают в приюте, только за последний год Ляля несколько раз болела циститом.
Это заболевание — бич собак-спинальников. Большую часть времени они лежат на полу и легко «ловят» сквозняки. Сотрудник приюта Михаил вспоминает, что раньше для лечения собак с циститом использовали антибиотик «Синулокс»: «Раньше его можно было купить в любой аптеке. Но с началом „всей этой ситуации“ [в 2022 году] он вообще исчез из продажи. Через некоторое время он появился снова, но совсем по другой цене. Если раньше мы его брали примерно по 800 рублей упаковка, сейчас — по 1100–1200 и то если повезло его найти в наличии».
Это далеко не единственный пример, говорит он. По словам Михаила, сегодня препараты, некогда доступные в любой аптеке, нередко можно найти только в паре мест мест, причем по одной упаковке: «Когда занимаешься собаками в формате 24/7, у тебя есть много вариантов, где достать нужное лекарство. Но если бы я был простым собачником, у меня была бы куча вопросов в сложившейся ситуации: куда бежать, где искать, как лечить?»
Подобные вопросы регулярно приходится решать и другим собеседникам «Черты». Так, петербурженка Анна рассказывает, что у двух из ее крыс диабет и им регулярно приходится колоть инсулин: «Еще несколько месяцев назад я покупала им нидерландский препарат и стоил он по 700 рублей за 2,5 мл. Потом он внезапно пропал и непонятно, вернется или нет. На “Озоне” есть инсулин российского производства, но он стоит уже 2500 тысячи».
В свою очередь Наталья из Южного Федерального округа столкнулась с аналогичной ситуацией: «У меня собака одна после стерилизации сидит на препарате “Пропалин”. Раньше я его покупала по 1700 рублей за пузырек, в 2023 году был скачок цены до 16 800! Это вообще реально? В последний раз мне скидывали [объявление о продаже] за 6500, это уже намного лучше, но все равно не 1700. А это жизненно необходимый для такой собаки препарат, она будет на нем теперь пожизненно. Как быть в такой ситуации?!».
«С рынка пропали препараты с удобными дозировками, — рассказывает «Черте» Ксения, ветеринар-кардиолог из Петербурга. — Мы нашли выход — берем человеческие препараты, но они рассчитаны на взрослого человека массой от 50 килограммов. В случае с маленькими животными приходится делить таблетки на 16 частей, это крайне неудобно».
Ветеринар Ева Графова также рассказывает о нехватке некоторых препаратов: «Из глюкокортикостероидов остался только преднизолон. Он дешевый, но это лидер по побочным эффектам. Пропал “Сукральфат” — это человеческий препарат, обволакивающее средство, которое выписывают при язвенных поражениях пищевода и ротовой полости. Два года назад я летала в Стамбул и буквально набила чемодан “Сукральфатом”. Тогда же я привезла препарат для химиотерапии для одной кошки. Как-то выкручиваемся, но о многих вещах пришлось забыть».
Проблемы с онкопрепаратами отмечают сразу несколько собеседников редакции. Так, Яна из Геленджика рассказывает, что вместе с другими волонтерами искала препарат для химиотерапии, необходимый одной собаке в их городе: «Врачи выписали три препарата, их пришлось доставлять из Москвы. Пока препараты везли, к сожалению, собака погибла и ей ничем не могли помочь».
Впрочем проблемы возникают не только со сложными и дорогостоящими лекарствами. Например, практически все собеседники редакции из самых разных регионов и городов говорят о нехватке прививок и обработок от паразитов: практически все препараты, которые они использовали от блох и клещей исчезли с рынка.
«Самая большая проблема с прививками. Иностранные вакцины практически исчезли, а у российских аналогов эффективность ниже. Во всяком случае мы сейчас столкнулись с тем, что некоторые кошки в нашем городе, которых прививали российскими препаратами, теперь болеют вирусами, от которых прививка должна бы защитить», — рассказывает Яна из Геленджика.
Исчезновение стандартных препаратов для защиты от паразитов особенно много хлопот доставляет владельцам кроликов, говорит петербурженка Анна: «Если для крыс, к примеру, еще есть аналоги на рынке, то для кроликов существует только два безопасных препарата для обработки [от паразитов], и с обоими сейчас есть проблемы. От остальных сами кролики могут погибнуть».
Яна из Геленджика добавляет, что ситуация может стать еще сложнее. С 1 марта в силу вступили поправки, согласно которым ветеринарные препараты будут отпускаться только по рецепту. Так что купить препарат минуя врача будет затруднительно: «Теперь нужны рецепты от аккредитованных ветврачей, выписанные через определенную программу, что в разы затрудняет получение препарата. Продажа большинства ветпрепаратов теперь возможна только компаниями, имеющими фармацевтическую лицензию. А это значит, в зоомагазинах сейчас будут продавать только корма».
«Исчезло чувство безопасности»
Я спрашиваю администрацию приюта, стало ли в текущих обстоятельствах сложнее искать хозяев для животных вроде Ляли: «Наших животных всегда было сложно пристраивать, поэтому здесь особых изменений нет».
Впрочем, добавляют они, сейчас пристроить любое животное стало сложнее: «С учетом цен на ветеринарию и на все, что необходимо домашнему питомцу в течение жизни — скоро содержать собаку станет роскошью, недоступной большинству населения», — заключают в приюте. Что пристраивать животных в последние два года стало сложнее подтверждает и владелица другого приюта Татьяна.
Действительно, соглашается петербургский ветеринар Ксения, содержать животное, особенно немолодое или с проблемами со здоровьем стало труднее. Об этом же говорит и Анна из Санкт-Петербурга. По ее словам, она тратит на крыс «от 10 до 15 тысяч в месяц». Но до 2022 года этой суммы хватало на премиальные корма и лучшую медицинскую помощь. Сейчас она тратит примерно такую же сумму, но теперь вынуждена покупать самые дешевые корма и шприцы.
Ее больше волнуют внезапные исчезновения необходимых препаратов: «Как будто исчезло чувство безопасности, спокойствия, что я смогу помочь животному, что я смогу найти все необходимое в аптеке». Об этом говорят и другие собеседники «Черты».
Яна из Геленджика рассказывает, что на фоне всех проблем ветеринары стали чаще предлагать усыплять тяжелобольных животных. «В какой-то момент, чтобы усыпить животное, нужно было иметь серьезные основания, — сетует она, — оно должно было серьезно страдать. Сейчас, когда в клинику приносят „тяжелое“ животное, врачи сами предлагают его усыпить — мол, легче закончить страдания».
«Услуги по кремации стали заметно доступнее, — добавляет Яна. — Четыре года назад у меня погибла кошка, и чтобы ее кремировать, мне пришлось ехать в Краснодар и платить большие деньги. Сейчас это можно сделать даже в Новороссийске, причем в нескольких местах и совершенно за небольшие деньги».
Впрочем, Ева Графова убеждена, что даже в таких условиях ветеринария в России «не умрет», как и в целом забота о животных с особыми потребностями: «Все равно что-нибудь да придумаем, будем работать подпольными препаратами, но работать будем. И помогать животным все равно будем».
*Имена героев изменены по их просьбе
