«Ты просто потанцуешь, и мы немного заработаем», — сказал тринадцатилетней Шендел ее парень на вечеринке 12 лет назад. Со временем мужчина стал требовать больше, чем «просто танцы». Отказаться она не могла — за это девушку ждало физическое наказание.
Шендел сбежала к нему от насилия в семье: отец наркозависимый, у матери «свои проблемы». Мужчина, ради которого она ушла из дома, был первым полюбившим ее человеком, вспоминает она и добавляет: «Сейчас я понимаю, что это не было любовью, но было похоже на нее. Мне казалось, он уйдет от меня, если я не буду делать все, как он хочет».
Даже спустя столько лет девушке сложно рассказывать, что именно ее заставляли делать. И она просит не указывать свою фамилию ради безопасности. Сейчас у Шендел все хорошо. У нее есть семья, она учится на степень бакалавра по маркетингу и помогает другим пережившим опыт секс-траффикинга. Шендел — одна из многих жертв торговли детьми в целях сексуализированной эксплуатации.
Большинство жертв знают своих эксплуататоров
Термин «торговля людьми» ассоциируется у большинства людей с образами детей, которых похитили на улице, контрабандой переправили за границу и продали. Однако, по словам социальных работников и исследователей, такой сценарий — редкость. Многие из них используют термин «эксплуатация детей для коммерческого секса» — такая формулировка гораздо лучше описывает реальность.
Самая уязвимая группа — приемные дети и дети из бедных семей. Чаще всего они стоят на учете в службах социальной защиты. Многие из них подвергались сексуализированному насилию, прежде чем их продали в секс-рабство.
Эксплуатация таких детей не принесет существенных проблем продавцам или покупателям секс-услуг — их исчезновения часто даже не замечают, отмечает Роберт Байзер, директор компании Polaris по борьбе с секс-рабством. «Данные горячей линии Национальной организации по борьбе с торговлей людьми показывают, что эксплуататоры знают, у каких групп людей нет поддержки, нет возможности привлечь преступников к ответственности и добиться справедливости», — продолжает он.
Чаще всего в секс-рабство детей вовлекают люди, которых они знают и которым доверяют, объясняет Джонатан Тодрес, профессор права в Университете штата Джорджия, специализирующийся на торговле детьми. Бывает и так, что сами похитители их не эксплуатируют, а просто продают другим людям.
Несмотря на то, что большинство компаний помогает детям, они не единственная группа пострадавших от секс-рабства «Некоторых девушек похищают и принуждают к совместной жизни, но это не самая распространенная практика. Опасность столкнуться с таким видом рабства меньше, чем с секс-траффикингом — многомиллиардной индустрией, наполненной эксплуататорами: как клиентами, так и сутенерами», — говорит основательница некоммерческой организации GEMS Рейчел Ллойд.
В подростковом возрасте Ллойд тоже продали в секс-рабство. Позже она основала GEMS, чтобы помогать пережившим такой опыт девочкам и женщинам вернуться к нормальной жизни.
Нет достоверной статистики по пострадавшим
Исследователи говорят, что невозможно подсчитать, сколько детей подверглись коммерческой сексуализированной эксплуатации, — систем отслеживания не существует.
В зависимости от того, как власти классифицируют пострадавших, их могут называть несовершеннолетними правонарушителями, подопечными социальных служб по защите детей или просто сбежавшими из дома. «Ярлык, который повесят на ребенка, и будет определять, попадет он в статистику пострадавших от коммерческой сексуализированной эксплуатации или нет», — объясняет Саманта Вардаман из Shared Hope International, которая борется с секс-траффикингом в США.
В прошлом году Национальная горячая линия США по борьбе с торговлей людьми выявила 22 326 переживших рабство, среди которых 14 597 подверглись секс-траффикингу, а 1048 — сексуализированной и трудовой эксплуатации или принуждению к работе путем обмана и шантажа. Самые распространенные направления торговли людьми — сельское хозяйство и домашняя прислуга. Большинству пострадавших в среднем 17 лет.
Эксперты говорят, что эксплуататоры в сфере коммерческого секса — это почти всегда мужчины, а пострадавшие — обычно женщины и дети. Мужчины вовлекают многих девушек в секс-рабство обещаниями лучшей жизни. «Может, они встречались пару недель. Может, девушки думают, что он поможет им с танцевальной карьерой. Я встречала таких, они думали, что добьются успеха в индустрии развлечений», — считает Ллойд.
Другой частый сценарий — когда работорговцы предлагают девушкам бесплатное жилье. Это заманчивое предложение для бездомных и тех, кто хочет сбежать от домашнего насилия. Профессор Тордес отмечает, что большинство детей также оказываются на улице не по своей воле: они спасаются от жестокого обращения в семье.
По наблюдениям реабилитационного центра WellHouse в Оденвилле (штат Алабама) многие девочки и женщины, оказавшиеся в рабстве, до этого уже подвергались сексуализированному насилию. Директор центра Кэролайн Поттер рассказала, что одну из их подопечных — взрослую женщину — в детстве продал ее отец. «Она смогла сбежать из дома и знала, что ее братья и сестры в безопасности, но в конечном итоге снова оказалась в рабстве — уже будучи взрослой».
В центре WellHouse живут взрослые, пережившие секс-рабство, молодые женщины, которые подвергались коммерческой сексуализированной эксплуатаций, начиная с подросткового возраста, и дети. Средний возраст несовершеннолетних подопечных — 14 лет.
Сексуализированная эксплуатация детей в коммерческих целях есть во всех странах. «Люди часто спрашивают нас, где могут быть горячие точки. Подразумевается, что где-то есть группа людей, которая делает плохие вещи в одном месте, но секс-траффикинг — это система, созданная богатыми людьми, чтобы эксплуатировать уязвимых. И это есть везде: мы видим, что количество рабов практически пропорционально численности населения стран», — объясняет Байзер.
Эксперты отмечают, что работорговля более распространена в городских районах, но и сельскую местность не обошла стороной. Интернет облегчил эксплуататорам доступ к жертвам и скрыл большую часть деятельности из виду, что затрудняет выявление пострадавших.
Жертвы секс-торговли часто криминализируются
Если девушек задерживает полиция, им часто предъявляют обвинения. Проституция и покупка секс-услуг в большинстве штатов США — эквивалентные преступления. «Люди занимаются проституцией, чтобы им было что есть и где жить. Но никто не покупает секс, чтобы выжить», — говорит Байзер.
По словам Саманты Вардаман, несовершеннолетнюю девушку, арестованную за проституцию, могут обвинить и признать виновной в правонарушении в 19 штатах США. Это одна из проблем, с которыми Shared Hope International работает много лет. Ллойд также отметила, что когда она волонтерила, то постоянно сталкивалась с подростками и детьми на улицах и даже в тюрьмах.
Некоторые города и штаты все же проводят прогрессивную политику в этом вопросе. По словам Кристин Рейно из Shared Hope International, Миннесота отменила уголовную ответственность для несовершеннолетних за проституцию. Так же поступил и Нью-Йорк.
В Сиэтле и округе Кинг, штат Вашингтон, почти не арестовывают людей, занимающихся проституцией, а клиенты, особенно те, кто пытается купить сексуализированные услуги детей, несут серьезное наказание в виде тюремного заключения и крупных штрафов.
При этом, по словам Байзера, сотни тысяч долларов от штрафов государство направляет на оказание помощи жертвам коммерческой сексуализированной эксплуатации.
«За последние 18 лет мы стали свидетелями огромного прогресса в помощи тем, кто пережил такие ситуации. Однако, пока даже системы уголовного правосудия сосредоточены на криминализации жертв торговли людьми за проституцию, а не на клиентах, у которых, в отличие от пострадавших, есть выбор», — отмечает Байзер.
Прогресс также обусловлен вкладом таких организаций, как GEMS и WellHouse, которые помогают женщинам получить образование, безопасное жилье и научиться финансовой грамотности. И, что не менее важно, дают пострадавшим возможность поделиться своими историями с другими людьми.
По словам Байзера, сейчас трудно понять, как пандемия Covid-19 влияет на коммерческую сексуализированную эксплуатацию детей, но уже ясно, что она подвергает риску еще больше детей. Он считает, что спасающиеся от торговли людьми, обычно находят шелтер и работу. В условиях пандемии пострадавшие обнаруживают, что приюты закрываются: кто из-за опасности заражения коронавирусом, кто из-за нехватки средств.
Пандемия также усложнила для пострадавших получение помощи. По словам Ллойд, в GEMS в Нью-Йорке вся деятельность, кроме шелтеров, перешла в онлайн-режим.
«Мы еще долго будем наблюдать последствия пандемии, если не проведем грамотную политику, чтобы помочь людям», — заключил Байзер.
Ситуация в России
По оценке Global Slavery Index, Россия занимает седьмое место в мире по количеству рабов. Она также признана государством, власти которого не пытаются ограничить экспорт продукции, возможно производящейся с использованием рабского труда. А в неволе на территории нашей страны находятся 794 тысячи человек.
При этом в России есть только одна организация, занимающаяся проблемой рабства — «Альтернатива». Однако они сосредоточены исключительно на адресной помощи пострадавшим: за девять лет своего существования «Альтернатива» освободила от рабства 2,5 тысячи человек. В России пострадавшим негде пройти реабилитацию. Чаще всего им помогают восстановить документы, связаться с родственниками и уехать домой.
Перевод: Нина Захарова
