Изменения за пять лет
В 2016 году ООН изучала, как Россия соблюдает Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, и по итогам проверки дала рекомендации, что нужно изменить. Как выяснили авторы доклада, за следующие пять лет, власти нашей страны не только не выполнили большую часть рекомендаций, но и сокращали правовую защиту пострадавших от насилия женщин, начиная с декриминализации статьи о побоях. Власти своими действиями усилили невидимость домашнего и сексуализированного насилия, так и не приняли закон о домашнем насилии, а также отказались расследовать или игнорировали многие серьезные случаи домашнего насилия, подпадающие под существующие положения УК РФ.
С 2016 года женщины стали чаще заявлять о пережитом насилии, но им приходится бороться с привлечением к ответственности за клевету. В конце прошлого года Госдума внесла в закон поправки, предусматривающие до пяти лет лишения свободы за ложное обвинение в сексуализированном насилии. Однако в 2020 году национальные суды, а после и Верховный суд, создали важный прецедент и дали право высказаться пережившим насилие женщинам.
В 2021 пандемия Covid-19 никуда не делась, за период карантинных мер и самоизоляции, равно как и после послабления режима, от государства не поступило никаких скоординированных мер для противодействия росту домашнего насилия. Главную нагрузку по оказанию помощи взяли на себя представители НКО, которые к нынешнему моменты, как отмечают авторы доклада, оказались на грани эмоционального истощения и выгорания. Активисты и организации, выступающие за права женщин, столкнулись с постоянно возрастающими давлением, запугиванием и прочими репрессивными действиями со стороны правительства и частных лиц. Власти не только не расследовали угрозы в адрес активисток, но и активно ограничивали деятельность правозащитников, недобросовестно используя закон об иностранных агентах.
Больших успехов за последние пять лет гражданское общество добилось в освещении вредоносных традиционных практик на Северном Кавказе, включая убийства женщин по мотивам «чести» и калечащие операции на женских половых органах, а также инициирования судебных разбирательств по этим случаям. Но кроме того, что эти проблемы стали видимы, больше радоваться нечему. Руководители региональные и федеральные чаще всего молчаливо соглашались с этими практиками, на деле они никуда не исчезли. И до сих пор происходит систематическое нарушение прав женщин и детей на Северном Кавказе.
Домашнее насилие
По данным правозащитников, за время пандемии число обращений в НКО, связанных домашним насилием, увеличилось на 60–100%. Организации составили открытое письмо к властям с просьбой принять срочные меры, после чего председатель правительства Татьяна Голикова поручила сразу нескольким ведомствам разработать меры по борьбе с домашним насилием. О введении дополнительных мер отчитались всего шесть регионов из 85. С Северного Кавказа, тем временем, поступали сообщения об умирающих дома женщинах, которым семьи не позволяли обратиться за медицинской помощью.
Говоря о соблюдении прав женщин, правительство ссылается на Национальную стратегию действий в интересах женщин на 2017–2022 годы. Чтобы ее соблюдать даже был сформирован координационный совет, только за два года он собрался всего один раз. Кроме того, саму стратегию нельзя считать эффективным механизмом, так как она не обязательна к исполнению.
Правительство регулярно сообщает о снижении числа семейно-бытовых преступлений. По данным правозащитников, это связано с изменением классификации действий преступников после декриминализации: количество административных дел о побоях выросло на 367%. В статистику домашнего насилия также не включаются случаи совершения преступлений партнерами и бывшими супругами, не учитываются заявления, по которым не возбудили дела. Даже представители правоохранительных органов регулярно признают, что полиция недостаточно серьезно относится к случаям домашнего насилия.
МВД утверждает, что в 2018 году из 8300 убитых женщин, только 3% стали жертвами домашнего насилия. Однако в феврале 2021 года Консорциум женских НПО опубликовал новый анализ судебных решений по статьям об убийствах женщин. Этот анализ показал, что из числа всех убитых женщин по крайней мере 61% погибли в результате домашнего насилия в 2018 году. Авторы исследования подчеркивают, что эти цифры совпадают со среднемировой статистиков ООН.
Данные Всероссийского бесплатного телефона доверия центра «Анна» подтверждают, что ситуация с домашним насилием в целом ухудшилась после декриминализации побоев в январе 2017 года. С этого времени на пострадавшие с каждым годом стали звонить все больше: с 24 тысяч звонков в 2016 году до 34 тысяч в 2019 году. Подавляющее большинство женщин (96%) сообщили, что полиция им не помогла.
Что не так с административной статьей о побоях
Контроль со стороны вышестоящих органов над возбуждением административных дел слабее, чем контроль над возбуждением уголовных. Например, у прокурора нет полномочий по отмене незаконных отказов в возбуждении дел и он не может обязать полицейских сделать что-либо в контексте административных правонарушений. Один из самых распространенных недостатков — сотрудники полиции выносят постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, так как травмы потерпевшей не достигают порога физического «вреда здоровью», но и дела об административном правонарушении в подобных случаях также не возбуждают. Пострадавшие имеет право обратиться в вышестоящий орган или в суд, но без юридической помощи редко удается оспорить незаконное или необоснованное решение сотрудника правоохранительных органов.
Юристы Консорциума женских НПО проанализировали обращения 50 женщин о побоях со стороны партнеров или членов семьи в 2017–2019 годах. Они выяснили, что:
— обязательная судебно-медицинская экспертиза проводилась в только 24 случаях;
— дела об административном правонарушении возбуждались в 22 случаях;
— отказывали в возбуждении уголовного дела в 23 случаях;
— обидчик был привлечен к ответственности по административному кодексу в 10 случаях, и это стало возможным только при участии адвоката со стороны потерпевшей;
— обжалование имело место в 35 случаях, из них успешно 16.
Также, как отмечают правозащитники, более чем в половине случаев насилие повторялось. Этому способствовало также и то, что у российских женщин нет защиты на время административного расследования, а в рамках уголовного процесса практически никогда не используют ни госзащиту, ни запрет определенных действий для защиты пострадавших от домашнего насилия.
Сексуализированное насилие
В 2019 году МВД России сообщило о сокращении изнасилований и покушений на изнасилования на 26% за три года: с января по май 2019 года было зарегистрировано 1245 случаев изнасилования и покушения на изнасилование — против 1683 случаев за тот же период в 2016 году.
По данным ВЦИОМ, каждая четвертая женщина в России сталкивалась с реальным сексуализированным насилием или с принуждением. По данным центра «Сестры», подобные преступления отличаются высокой латентностью, то есть остаются неизвестны: только 15% пострадавших готовы обратиться в полицию. «Покушение на изнасилование практически невозможно доказать, а это означает, что такие преступления сексуального характера обычно остаются безнаказанными и их распространенность намного выше, чем гласит официальная статистика», — отмечают авторы доклада.
Отдельная проблема, согласно отчету, формулировка понятия «изнасилование» в российском законодательстве. Принуждение к сексуальному контакту считается менее серьезным преступлением, чем изнасилование или сексуальное посягательство. Тем не менее, по мнению правозащитников, изнасилованием следует считать любую форму сексуального контакта, включающую насилие или угрозу его применения, без прямо выраженного добровольного и осознанного согласия потерпевшего.
Российская система правосудия во многом работает против переживших сексуализированное насилие, отмечают авторы. Во-первых, уголовное законодательство не способно обеспечить преследование за преступления подобного рода. Во-вторых, изнасилование относится к делам уголовного преследования в частно-публичном порядке, то есть дело возбуждается только по заявлению потерпевших.
Преследование НКО и активисток
Каждый из действующих в стране 1,4 тысяч кризисных центров для женщин и детей хотя бы раз в год подвергается нападению агрессора или группы лиц, большинство — несколько раз в год. Женским ассоциациям и неправительственным организациям, чья деятельность направлена на обеспечение равенства и расширение прав и возможностей женщин, приходится сталкиваться с препятствиями для их работы в атмосфере, когда на них могут повесить ярлык «иностранного агента» и тем самым ограничить их деятельность и возможность сбора средств. По состоянию на 29 декабря 2020 года, шесть организаций были включены в реестр.
В результате преследования в 2019 году в Санкт-Петербурге убили активистку Елену Григорьеву, которая активно защищала права женщин на жизнь без насилия, участвовала в пикетах по делу сестер, протестовала против дискриминации ЛГБТ-людей. Главный редактор журнала «Даптар» Светлана Анохина временно покинула Республику Дагестан после того, как полиция отказалась расследовать телефонные угрозы в ее адрес. Также в декабре 2020 года директора Проекта «Правовая инициатива»* Ванессу Коган, гражданку США, проживающую в России более 11 лет с мужем и детьми, имеющими российское гражданство, уведомили об аннулировании вида на жительство в России и дали две недели на то, чтобы покинуть страну. Ванесса Коган связала решение о высылке из страны с ее правозащитной деятельностью, в частности от имени женщин и детей в Северном Кавказе.
