Маша. Двое детей к 17 годам
«Ранняя беременность — это всегда случайность. Не бывает запланированной желательной ранней беременность. А причина — абсолютная сексуальная безграмотность», — пишет старший преподаватель Российского государственного социального университета Анастасия Стукалова в исследовании о проблеме малолетнего материнства.
Подростковый возраст в целом достаточно уязвимый — в этот период формируется личность, ценности и мировоззрение человека, объясняет психолог кризисного центра «Маленькая мама» в Томске Анастасия Юдина. А беременность приводит к резкому скачку — из маленького еще ребенка во взрослую жизнь, к которой он не готов.
Чаще всего в кризисный центр обращаются несовершеннолетние мамы из неполных семей или с опытом сиротства. Но и в полных семьях, говорит психолог, случаются ранние беременности — если родители недодали дочери внимания, заботы, любви в тот период, когда она в них нуждалась.
Главная причина раннего вступления в половые отношения — недостаток эмоционального принятия в семье, подтверждает в исследовании и Стукалова. Недолюбленность, нехватка ласки и стремление получить тепло вынуждает девочку искать их на стороне.
Так было и в истории 17-летней Маши из небольшого подмосковного города, которая воспитывает двоих сыновей: двух лет и трех месяцев. Мама Маши умерла, когда девочке было три года — по словам дочери, «допилась». Своего папу она не знала, у нее и троих старших братьев «у всех разные отцы». Сирот взяла под опеку бабушка, которая заставляла девочку стирать носки, прибирать квартиру, готовить еду.
«Мылись все в одном тазу, в одной воде. Получали двойку в школе — бабушка била прутиками до крови, потому что у нас не было родителей, и нас никто не мог защитить», — вспоминает Маша.
Когда девочке было 10 лет, она совершила попытку суицида. «Я не хотела так жить — я хотела, чтобы меня любили. Что за жизнь, когда тебя постоянно бьют?». В 14 лет Маша стала сбегать из дома. Когда она наконец рассказала органам опеки, что дома ее бьют, девочку определили в опекунскую семью, где были мама, папа и четверо детей.
В новой семье жилось нормально: ездили в аквапарк, на день рождения дарили три тысячи рублей, отпускали гулять до девяти вечера. Во время одной из прогулок 14-летняя Маша познакомилась с будущим мужем Александром, 21-летним полицейским.
Мужчина жил с родителями, которых обманул, сказав, что Маше 17 лет: девочка ярко красилась и действительно выглядела старше. Машу отпускали к Саше с ночевкой, их родители общались между собой, разница в возрасте никого не смущала.
Когда девочка забеременела, Саша настаивал на аборте, но Маша была против. «Я хотела свою семью, хотела быстрее уйти от опеки. Повзрослела я очень рано — знала, что ребенка обеспечу».
Маша «хотела маленького ребеночка, чтобы дать ему то, чего была лишена сама». Когда девочка пришла в женскую консультацию и там выяснилось, что беременна несовершеннолетняя, на Сашу завели уголовное дело. Чтобы мужчина мог избежать ответственности за связь с несовершеннолетней, пара поженилась.
Беременная Маша сумела устроиться на работу продавцом в два магазина, получала 1700 рублей за смену. На оплату съемной квартиры уходило 16 500 рублей, остальное старалась откладывать. К моменту родов Маша весила 47 кг, она пила витамины, «лишь бы ребенок родился здоровым».
В 15 лет Маша родила первого сына. В роддом муж приехал пьяным, а на следующий день изменил жене — знакомые показали фотографии. «Я плакала сутками. Мне даже посоветоваться не с кем было — сидела одна в квартире. Я любила этого человека: купила ему компьютер, оплатила кредит на телефон, а он мной пользовался, изменял, ходил по клубам».
Когда сыну было 7 месяцев, Сашу посадили в тюрьму. Его обвинили в смерти бездомного, которого он выгнал из подъезда, и дали шесть лет. Несмотря на претензии к мужу, Маша уверена, что он невиновен и на него просто повесили чужое преступление.
Вскоре Маша устроилась на работу в Москву — вставала в 5 утра, домой возвращалась к полуночи, когда ребенок уже спал, — и начинала готовить еду. С сыном сидели двоюродные сестры или подружки. Бабушке Маша не доверяла: «Если она била меня — значит, будет бить и ребенка». Но выдержала такой режим только месяц.
На развод девушка хотела подать сразу после рождения ребенка, но решилась, когда Саша оказался в тюрьме. Пару развели весной 2024 года.
Маша уже была беременна вторым сыном — от другого мужчины, который «испарился», как только узнал о беременности. Мыслей об аборте у Маши по-прежнему не было: «Для меня дети — это счастье и ответственность 24/7».
Второго сына Маша родила дома — скорая не успела доехать. Девушка потеряла много крови, в больницу ей дважды делали переливание. Чтобы компенсировать последствия этой кровопотери, ей назначили капельницы дважды в месяц. Но для нее это слишком дорого: одна процедура стоит 3 500 рублей. «Я не могу ни физически, ни финансово. Мне не с кем оставить детей, чтобы пойти туда и лежать три часа».
В России не предусмотрено никакой специальной господдержки и льгот для несовершеннолетних мам. Есть пособие на ребенка до 17 лет, которое получают мамы с доходом ниже прожиточного минимума, а также выплаты неработающим одиноким родителям, но получить статус одинокой мамы можно только если в свидетельство о рождении ребенка не вписан отец.
Сейчас Маша подрабатывает — переводит тексты с английского на русский с помощью онлайн-переводчика. Старшему сыну государство платит пособие 17 000 рублей, на второго сына пособие не платят — у него пока нет прописки. В опеке Маше предлагали психологическую поддержку, Маша отказалась: «Мне не нужна помощь: я знала, на что шла. Знала, что будет сложно».
Маша хотела поступить на заочное отделение в училище на повара, но в итоге так ничего и не сделала. Из образования у нее только школа. А ее мысли о будущем связаны в первую очередь с семьей и детьми — она хочет третьего и четвертого ребенка.
«Когда совсем юная девочка рожает ребенка и заботится о нем, это становится определяющим социальным опытом. Особенно если мы говорим о неблагополучных семьях и ситуациях — а таких в случае с ранними беременностями большинство. Никакого другого социального опыта у девочки еще нет, единственное, что она знает и понимает про себя, — что она умеет спать с мужчинами, рожать детей и заботиться о них. И это становится стратегией выживания, — говорит социолог Александр Никифоров (имя изменено).
По мнению социолога, детские пособия и материнский капитал помогают выживать, но если вся помощь сводится исключительно к этим выплатам, то они только усугубляют главную проблему и не дают вырваться из порочного круга этой стратегии выживания.
О необходимости нефинансовой поддержки говорит и психолог Анастасия Юдина. Важно, чтобы рядом с юной мамой оказались надежные специалисты — в том числе психологи, которые помогут ей успешно сепарироваться от ребенка, отдав его в детский сад, и задуматься об образовании. «Но если у девушки совсем нет поддержки, она будет вынуждена затыкать свободное время бытовыми делами — и здесь не идет речи о личностном развитии, образовании, карьере, хобби. Мир такой девушки будет вращаться вокруг дома и ребенка», — говорит психолог.
«Боялась, что от меня все откажутся»
Невозможность продолжить образование и как следствие найти хорошо оплачиваемую работу — проблема многих несовершеннолетних мам. 27-летней Алене из Томска пришлось бросить учебу в техникуме на парикмахера во время первой беременности: «Надо было работать, чтобы ребенка поднять на ноги». Старшего сына Алена родила в 17 лет, всего у нее четверо детей: девочки-двойняшки двух лет и трехмесячная дочка.
Сначала девушка хотела сделать аборт, но тетя с бабушкой отговорили: «Мало ли что может случиться».
Во время беременности Алене больше всего не хватало поддержки родителей и отца будущего ребенка: «Тепла не хватало и моральной поддержки. Было тяжело принять, что у меня будет ребенок. Я боялась, что меня будут осуждать, как я вытяну ребенка одна, а вдруг от меня все откажутся?». В этот период ей помог психолог: через знакомых Алена нашла кризисный центр «Маленькая мама». Психолог, говорит Алена, общался с ней «как с собственной дочерью», и это помогло почувствовать внешнюю и внутреннюю опору.
Несовершеннолетние девочки сложнее переживают новость о беременности, говорит психолог Анастасия Юдина, ведь психологически незрелой девушке приходится пересматривать свою идентичность, привыкать к новой роли.
«Возникает много тревоги, появляется боязнь быть отвергнутой родительской семьей, любимым человеком, обществом. В силу гормональных изменений усиливаются все переживания — и это может проявляться в чувстве неуверенности в себе, тревоге, раздражении и даже перетекать в депрессию», — говорит психолог.
Алена работала фасовщицей бутербродов на холодном складе и жила в однушке с тетей. Признается, что самый главный страх был — остаться без денег. «Первое время тяжело было, а потом на ноги встала из-за детских. Когда родился сын, отец начал проявлять к нему интерес — какую-нибудь копейку, да давал».
Потом Алена начала жить «с отцом двойняшек и последней дочери» и, по ее словам, «как-то все наладилось». Расписываться официально не хочет: «Я первого ребенка подняла сама — теперь не страшно остаться одной».
Сейчас Алена в декрете, получает выплаты на четверых детей. Супруг работает автомехаником, денег не хватает. За аренду двушки семья платит 27 тысяч рублей в месяц, материнский капитал Алена не трогает — хочет потом взять ипотеку: «Если даже [с отцом детей] мы разойдемся, у меня будет свое жилье».
«Руки опускаются, но потом понимаю: жизнь-то взрослая началась»
19-летней Кате из деревни в Томской области повезло: двухлетний сын ходит в детский сад, помогает мама, есть гражданский муж. Девушка работает в Доме милосердия, где живут люди с особенностями развития, и получает 25 тысяч рублей в месяц. В этом году Катя поступила в Омский колледж на педагога дошкольного образования, учится дистанционно. «Зарплата маленькая. Мне предложили: если ты пойдешь учиться, мы сможем тебя повысить».
Катя родила сына, когда ей было 16 лет. Будущий отец ребенка при знакомстве сказал, что ему 24 года, через два месяца выяснилось: на самом деле 32. «Мы с ним встречались, я не планировала ребенка, но была против аборта: это страшно. Отец ребенка был не против, чтобы я рожала», – рассказывает Катя. Ей пришлось бросить школу на время беременности, потом окончила заочно.
С отцом ребенка они жили сначала у Катиной мамы, потом сняли комнату в общежитии. Расписываться Катя не захотела, чтобы не терять пособие матери-одиночки: «Хоть какая-то копеечка от государства остается». После родов Катя подрабатывала — мыла подъезды: несовершеннолетнюю мало куда брали.
«Бывает сложно: надо и на работу успеть, и дома быстренько кушать приготовить, прибраться, и сыну время уделить. Под вечер сажусь за учебу, конспекты писать, рефераты. Я такой человек — не люблю сидеть дома. Мне нужно движение, потому что иначе деградируешь, не развиваешься».
Детство у Кати было сложным: «Мы из малоимущей семьи, папа совсем мало зарабатывал. Иногда по четыре года в одном сарафане ходила в школу, за двоюродной сестрой вещи донашивала». Как и Маша, теперь девушка стремится дать сыну «все самое лучшее»: покупает ему все, что попросит. «Все равно тяжело. Бывает, что руки опускаются, ничего не хочется. Хочется полежать, поспать, ничего не делать. Но потом понимаю, что жизнь-то взрослая началась уже», — признается девушка.
Деревенский дом, где Катя живет с мужем и ребенком, она купила на материнский капитал. На супруга девушка особо не рассчитывает: «У нас уже были стычки, думаю разойтись».
Фонды, которые помогают юным мамам
Фонд «Гармония жизни», Москва. Один из проектов — дом ребенка «Маленькая мама» принимает несовершеннолетних матерей от 14 лет с маленькими детьми:
Фонд «Право на детство», Томск. Фонд развивает несколько проектов: кризисный центр, приют, группа дневного пребывания «Няня на час», благотворительный склад. В кризисном центре «Маленькая мама» работают кураторы случая, психологи, педагоги, социальный работник.
Фонд «Грани», Самара. Помогает одиноким мамам, в том числе несовершеннолетним.
Фонд «Дом матери», Красноярск. Помогает несовершеннолетним мамам, а также пострадавшим от домашнего насилия, одиноким мамам с детьми, женщинам в конфликте с семьей, беременным женщинам на грани аборта.
Камешковский социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних, Владимирская область. Центр развивает проект «Мама 18-», где несовершеннолетние мамы могут получить психологическую помощь и предметы первой необходимости для новорожденных, а также получить временный приют.
