«Холодным майским ранним утром я взял микрофон и вышел на улицу» — так начинается одно из видео в TikTok, в котором звукорежиссер Андрей Харитонов рассказывает о своей работе. На видео бородатый мужчина с рюкзаком и сумкой под микрофон ходит по лесу и останавливается в разных местах в поисках звука. То его стойка с рекордером стоит у озера, то посреди леса, то по центру пустынной проселочной дороги. «Давайте просто послушаем утренний лес», — предлагает герой видео, а дальше слышно только щебетание птиц, стрекотание сверчков и пение кукушки. Этот нестандартный для платформы контент привлек внимание тысяч людей, а сам Андрей стал получать сообщения не только от других профессионалов, но и от совершенно незнакомых ему пользователей: музыкантов, школьников, или просто людей, кому было приятно услышать эти аудиозаписи.
Такой интерес стал для звукорежиссера Андрея Харитонова неожиданным. Молодой человек никогда всерьез не вел соцсети, а видео решил снять только для того, чтобы рассказать другим специалистам о своем проекте — библиотеке звуков. По случайности Андрей опубликовал пост именно в тот день, когда новые записи пользователей из РоссииС марта 2022 года TikTok заблокировал возможность выкладывать новые видео и проводить трансляции пользователям из России. Приложения снова стало доступно в начале 2 мая 2024 года. снова оказались доступны.
Где искать звук?
Андрей Харитонов работает со звуком всю свою профессиональную жизнь: он отучился в Санкт-Петербургском институте кино и телевидения, уже в студенчестве начал работать в студии звукозаписи, где работает и сейчас. Чаще всего студия делает дубляж фильмов или записывает звук для рекламы. Заниматься полевыми аудиозаписями Андрей начал по необходимости — он обнаружил, что найти подходящие под российский контекст аудиофайлы не всегда легко.
«В звуке фильма всегда есть ряд составляющих: это речь, музыка, эффекты, синхронные шумы — это, например, звуки шагов или звон ключей. И есть фоны — звуки города, двора, больницы. Компании, которые профессионально производят фоновые библиотеки, в основном европейские или американские. А звуки Гамбурга, Лос-Анджелеса или Нью-Йорка, очевидно, на Сызрань никак не будут похожи. Так что чтобы хорошо сделать фильм, надо пойти и самому это все записать».
По словам Харитонова, у каждого звукорежиссера есть своя коллекция звуков, которые он может использовать в собственных проектах. У Андрея тоже был диск с записями, пока он не решил собрать все звуки в одном месте и открыть для публичного доступа — теперь другие специалисты могут купить его библиотеку и использовать в своих работах. Андрей объясняет, что в профессиональных фонотеках чаще всего есть определенная тема: в библиотеке звуков леса вы найдете шум деревьев и пение птиц, в библиотеке звуков со стройки будет слышна работа техники и разговоры рабочих. Но звукорежиссер пошел по другому пути и собрал вместе звуки разных городов и природных мест России — так и получилась «библиотека атмосфер».
«Я это делал по наитию. Если сцена в больнице, и я понимал, что мне нужен фон больницы, я просто шел туда и записывал. Если нужна стройка — шел на стройку. Когда были лишние пять минут, записывал звуки, которые мне казались интересными, и на три месяца забывал. А потом это превратилось в хобби. Такой ритуал: записал, подписал, положил на полочку. Медитативный в каком-то смысле процесс».
Андрей сменил несколько стратегий по поиску нужного звука. Сначала он просто включал микрофон, когда слышал что-то интересное. Но когда стал заниматься полевыми записями всерьез, то стал периодически выходить на «охоту» за нужным звучанием. «Я делал мини-фильм, короткий метр, там был кадр — пещера и ручеек. Я пытался вспомнить, где я видел ручей. Река есть, какой-то водопад есть, а ручейка нет. Понятно, что этот звук можно и самому по-быстрому собрать, но мне было интересно именно записать настоящий ручей. Рано утром я поехал в заказник, думал, что будет здорово. Приезжаю — отвратительно. То есть там какая-то дорога, шумно. Использовать это можно — но это не то, чего я хотел». Теперь звукорежиссер старается меньше планировать и больше ориентироваться на свои чувства: «Пойду налево, пойду направо — никакого определенного маршрута у меня нет».
Часто нужные звуки встречаются совсем неожиданно во время прогулок. «Недавно я оказался в Колпино, просто зашел во двор, и у меня совпало три фактора: дети играли, женщина кричала с восьмого этажа «Максим, иди домой!», и запах жареных котлет. Котлеты я не могу записать, но все остальное — могу. И вот оно сложилось, совпало. А мог зайти в другой момент, и этой женщины не было бы, и котлет не было бы, и детей. Было бы какое-то другое состояние и ощущение».
Регулировать баланс разных звуков в одной аудиодорожке можно в том числе и собственным положением в пространстве — это позволяет получить совершенно разное звучание в одном и том же месте. Андрей приводит в пример морской порт у края Васильевского острова: «Там ЗСДЗападный скоростной диаметр — платная дорога в Санкт-Петербурге, которая пересекает пересекает Большую Неву и Малую Невку, идет мимо Васильевского острова и проходит через Приморский район. и залив. Встанешь в одно место — будет больше слышна дорога, а отойдешь на 30 метров дальше, к бетонному пристенку — дорогу будет слышно меньше, а воду — больше. Можно зайти за здание — дороги нет, но появляются какие-то другие звуки».
Найти что-то самобытное и особенное, по словам Андрея, можно практически в любой записи. Объективно плохим звуком он считает только технический брак, то есть когда на записи слышна работа аппаратуры или аудио записано с неправильными настройками. Во всех остальных случаях заранее угадать, пригодиться ли аудиодорожка, практически невозможно — сперва запись может показаться неинтересной, но впоследствии найдется такой кадр, где мимика актера, драматургия или фраза сделают именно это звучание подходящим.
Почему Россия звучит по-другому?
Первая сложность с использованием зарубежных фонотек очевидна — люди в записях говорят на другом языке. «Я работаю над фильмом, и у меня герои идут в парке. Я ищу фон, пишу Park Ambience (атмосфера парка — «Черта»), и слышу английскую, немецкую или французскую речь. Конечно, может мимо пройти какой-то иностранец… Но это нужно объяснять, у этого должен быть смысл. В остальных случаях это все-таки должна быть русская мама, которая зовет ребенка. То есть более привычные нашему слуху акценты, которые мы слышим и понимаем — это наш фон».
Города тоже звучат по-разному. «Мы все узнаем «Цифрал» — вот тот самый звук домофона. Ты слышишь, как кто-то зашел в дом, и понимаешь, что это именно русский дом. Или вот у нас стали озвучивать пешеходные переходы, эти щелчки для слепых людей. У нас они одни, а в Нью-Йорке другие. В альбоме Билли Айлиш ее брат использовал щелчки перехода из Австралии — там они третьи. Есть и другие технические нюансы. Например, можно достаточно точно на слух определить трамвай: это наш отечественный трамвай или это какой-то европейский трамвай. Потому что другие рельсы, другой подвижной состав».
Среди других характерных черт звукового фона российского города Андрей называет скрип пластиковых стандартных дверей, которых почти нет в Европе. Зритель может не осознавать, что именно «не так» со звуком, если услышит запись открывающейся двери в Финляндии на видеоролике про Россию. Но, по мнению Харитонова, неправильный звук лишит его возможности прочувствовать и по-настоящему понять сцену.
Отличить на слух звуки природы может быть сложнее, но и они разнятся в зависимости от места. Например, на картинку хвойного леса не получится наложить шумы, которые более характерны для тропиков. Вода тоже звучит по-разному — даже если на слух нельзя отличить шум прибоя одного конкретного моря от другого, все равно некоторые звуки будут отличаться: «Вода в зависимости от температуры звучит по-разному. Когда мы наливаем в стакан кипяток, а потом холодную воду, мы легко на слух можем определить, где что. И с водоемами то же самое. Мы отличим холодную воду на севере от жаркого океана на юге. Обширное песчаное пространство по звуку будет отличаться от скалистого, отражающего».
По аудиозаписи можно угадать не только место, но и время суток, когда сделана запись. В утреннем, вечернем или ночном лесу будут петь разные птицы. Но с полевыми записями природы есть сложность — животный мир очень живо реагирует на присутствие человека. Чтобы не спугнуть птиц и зверей, приходится идти на разные ухищрения. Некоторые подключают микрофон по очень длинному проводу, а сами следят за записью из палатки вдали от записываемого объекта. Кто-то просто оставляет рекордер в лесу, например, крепит устройство на дерево. Еще животных можно попробовать обмануть: прийти вместе с группой людей, подождать, пока все уйдут, а самому притаиться и остаться посреди леса. По словам Харитонова, спустя некоторое звери начинают вести себя иначе — они думают, что все люди ушли.
Как записать тишину?
Единственный звук, который записать невозможно — звук тишины. «Ее просто не существует, не будет нигде. Может, в космосе — и то, если мы будем находиться в скафандре, мы будем слышать дыхание, сердцебиение. А если мы, допустим, попадем в безэховую камеруСпециальная комната, которая полностью поглощает звук и электромагнитные волны. За счет этого в ней очень тихо. В таких камерах тестируют акустические системы, динамики и микрофоны., первое время нам будет очень дискомфортно, потому что человеческий мозг ориентируется на звуки вокруг. У нас поэтому два уха — чтобы мы понимали, откуда идет звук».
Тишина, говорит Андрей, это «практически отсутствие» звука. Но именно «практически». Например, сейчас звукорежиссер записывает так называемые рум-тоны — это звуковые фоны пустой комнаты. В кино для тихих сцен обычно используется несколько звуковых дорожек: тиканье часов, шум за окном. Чтобы точно передать ощущение в кадре, звук должен максимально четко попадать в ту картинку, которую видит перед собой зритель. Поэтому Андрей записывает разные варианты таких тихих звуков: шум города с закрытым или открытым окном, из одной комнаты или другой. Насколько тихим может быть звук, который удастся «поймать» на записи, зависит во многом от техники. «Записать громкий звук легко. Его вполне можно сделать и на телефон, и это будет достаточно качественно, чтобы даже вставить в фильм — я так делал, и никто не заметил разницы. А тихий звук проверяет технику и тебя самого, потому что для записи надо встать довольно близко и не дышать, замереть, чтобы не портить самому себе запись».
Харитонов объясняет, что мы воспринимаем тишину не отдельно, а как отношение громкого звука к тихому. В пример он приводит хоррор-фильмы: «Страшная громкая музыка, напряжение нагнетается, герой бежит, а потом вдруг пауза. Герой остановился, и вокруг тишина. И нам эта тишина кажется особенно тихой и пугающей именно на контрасте. Но если вслушаться, то в ней все равно есть звуки: сердцебиение, дыхание героя, какой-то фон».
Кто автор шума?
По словам звукорежиссера, с запретами на запись звука он никогда не сталкивался. Человек с микрофоном в большинстве случаев вызывает только интерес: «Однажды я пришел на Удельный рынок, чтобы записать звук. Я нашел место, примерно по центру, где прилавков нет. Конечно, поначалу это достаточно тяжело, потому что ты очень много на себя привлекаешь внимания. И я стою и пишу, и вижу, что люди начинают с дальних концов сбиваться в группки: сначала появился один человек, потом стало два, пять, десять, двадцать. И это кольцо начинает ближе ко мне подходить. В итоге один из них набрался смелости и спросил, что я делаю. Я ответил, что пишу звук для фильма — и все сразу расслабились. Это просто были продавцы, которые не поняли, что происходит — а вдруг я какой-нибудь «Роспотребнадзор»?»
Правовые проблемы у звукорежиссера чаще возникают не во время записи, а во время использования материала. Например, в коммерческие работы нельзя вставлять музыкальные композиции, права на которые принадлежат кому-то еще. Даже если человек запишет кавер, который исполняет уличный музыкант, он все равно рискует получить иск от авторов мелодии. Харитонов рассказывает, что от использования записи придется отказаться даже в том случае, если на аудио попадет музыка из проезжающей мимо машины.
Человек, чей голос попал на запись фона, вряд ли подаст на звукорежиссера в суд, поскольку ему будет очень непросто распознать свой голос. Обычно в таких фоновых записях речь слышна не совсем отчетливо: «Одно дело, если это использование чужой внешности. А со звуком очень сложно утверждать, что это был именно ты», — поясняет Андрей. На его практике не было прецедента, чтобы кто-то узнал свой голос и попросил удалить запись или обратился в суд.
Как звучит Россия
Среди своих самых любимых записей Андрей называет дребезжание старого трамвая: «Такой трамвай у нас еще можно найти, но их уже мало… Там максимально объемный, насыщенный звук: он и лязгает, и бухает, и свистит, и что-то наверху брякает». Еще звукорежиссеру нравится записывать воду, потому что она всегда звучит по-разному: «То есть какие-то камушки, то нет. То она пузырится, то нет. То волна с пеной, то без пены. То бывает волна маленькая, потом вдруг большая. Воду можно просто слушать и постоянно выносить что-то свое».
Вообще главная мысль, которую Харитонов вынес из своих полевых записей, — что в мире не бывает ничего одинакового: «У нас типовые дома, улицы, фонари, дороги, но оно звучит всегда по-разному. У меня даже была такая идея: найти какой-нибудь двор и 365 дней вставать в одно и то же место в одно и то же время. Каждый раз это будет что-то другое».
На вопрос, какий звук нужно услышать, чтобы понять Россию, он отвечает: «Колокол, конечно. Второе — какая-нибудь большая, массивная река. И, я думаю, лес, тайга. Или место, где максимально тихо. Например «тропа Хо Ши Мина» в Карелии, она заканчивается на озере, а километрах в пяти от нее огромный карьер. Там абсолютная тишина с точки зрения города. К сожалению, когда я там был, у меня не было с собой техники. Я об этом грущу, но уверен, что попаду туда снова.
А если мы говорим о Петербурге, это были бы пушкаКаждый день в 12 часов в Петербурге от стен Петропавловской крепости стреляет пушка. С 2008 года полуденный выстрел закреплен как официальная городская традиция. в 12 часов. Трамвай, безусловно. И, наверное, Храм Лурдской Божией Матери. Он находится около студии — мне очень удобно, я через окно слушаю колокол. Могу отмерять время, не смотря на часы».
