Сложно представить хотя бы одну сферу жизни, на которую бы не повлияла пандемия коронавируса. Права женщин — не исключение. Мы уже рассказывали, как распространение COVID-19 спровоцировало рост домашнего насилия по всему миру, но это далеко не единственная проблема, связанная с гендерным неравенством, которую усиливает коронавирус. Из-за пандемии многие женщины лишатся работы, образования и качественной медицинской помощи. «Насилию.нет» публикует перевод колонки «Коронавирус: катастрофа для феминизма», написанной автором книги «Difficult Women: A History of Feminism in 11 Fights» Хелен Льюис для The Atlantic.
Хватит. Когда люди смеются над социальным дистанцированием и домашними офисами, говоря, что Шекспир и Ньютон сделали свои лучшие работы во время эпидемии чумы, хочется ответить: никому из них не надо было сидеть с ребенком.
Большая часть карьеры Шекспира пришлась на жизнь в Лондоне, где находились театры, а его семья в это время жила в Стратфорде-на-Эйвоне. Во время чумы 1606 года драматургу повезло спастись (хозяйка его жилья умерла в разгар эпидемии), а его жена и две взрослые дочери благополучно пережили ее в сельской местности.
У Ньютона же никогда не было своей семьи. Он переждал Великую чуму в поместье на востоке Англии. Кроме того, он долго жил на стипендию Кембриджского университета, который оплачивал его питание и домработницу.
Людям с обязанностями по дому вспышка инфекции вряд ли позволит написать «Короля Лира» или разработать теорию оптики. Пандемия усиливает неравенство (несмотря на слова политиков о том, что сейчас не время говорить о чем-то, кроме самого кризиса). «Белым воротничкам» легче работать на удаленке. Сотрудники с зарплатами и льготами лучше защищены. Самоизоляция в просторном доме проще, чем в тесной квартире. Но одним из самых поразительных эффектов коронавируса будет возвращение многих пар обратно в 1950-е. Независимость женщин во всем мире станет тихой жертвой пандемии.
С биологической точки зрения вирус вредит женщинам меньше, но в последнее время дискурс расширился: мы переживаем не только кризис здравоохранения, но и экономический. Поскольку жизнь останавливается минимум на три месяца, безработица неизбежна. Закрытие школ и изоляция переводят уход за детьми из оплачиваемой экономики — детских садов, школ, нянь — в неоплачиваемую. Коронавирус разрушает сделку, заключенную парами с двойным доходом: «мы оба работаем, пока кто-то сидит с детьми». Вместо этого партнерам придется договориться, кто из них понесет убыток.
С этой пандемией связано много историй о высокомерии. Одна из них — неспособность Запада извлечь уроки из прошлого: Эбола в Африке в 2014-м , Зика в 2015–2016 годах и недавние вспышки ОРВИ, свиного и птичьего гриппа. Ученые обнаружили, что они оказали глубокое и продолжительное влияние на гендерное равенство.
Джулия Смит, исследовательница политики здравоохранения в Университете Саймона Фрейзера, говорит, что вспышка Эболы в Западной Африке повлияла на всех, но «заработок мужчин вернулся на прежний уровень быстрее, чем женский». Негативные эффекты эпидемии могут длиться годами, считает Клэр Уэнем, доцент кафедры политики глобального здравоохранения в Лондонской школе экономики. «Мы зафиксировали снижение показателей вакцинации детей [во время Эболы]», говорит исследовательница. Позже, когда они заболели, их матерям пришлось взять отпуск.
У решений пар в следующие месяцы будут логичные экономические последствия. Что нужно заболевшим? Уход. Что нужно пожилым в самоизоляции? Уход. Что нужно детям, которые не ходят в школу? Уход. Весь этот бесплатный труд будет во многом ложиться на женщин . «Речь идет не только о социальной роли женщин, дело еще и в практичности», — добавила Уэнем. — «Кому платят меньше? У кого есть гибкость?».
По данным британского правительства, 40% трудоустроенных женщин работают на полставки, мужчин — 13%. В гетеросексуальных парах женщины, скорее всего, будут зарабатывать меньше, а это значит, что их работа будет не так важна во время кризиса. И он может длиться месяцы. Заработок некоторых женщин не восстановится никогда.
Несмотря на то, что в XX веке множество женщин стали работать, феномен «второй смены» еще существует. Во всем мире женщины, в том числе работающие, больше занимаются бытом и отдыхают меньше, чем их партнеры-мужчины.
Даже мемы признают, что бытовые занятия вроде покупки продуктов в основном делают женщины. «Я не боюсь COVID-19. Что действительно страшно — это отсутствие здравого смысла у людей», — говорится в популярном твите о коронавирусе. «Я боюсь за тех, кому правда нужно пойти в магазин и накормить семью, но Сьюзен и Карен запаслись на 30 лет». Шутка работает только потому, что Сьюзен и Карен — типичные имена мам из пригорода — считаются ответственными за хозяйство, а не, скажем, Майк и Стив.
Посмотрите вокруг и увидите, что пары уже принимают трудные решения о разделении этого неоплачиваемого труда. Когда я звонила Уэнем, она изолировалась от двух малышей — они с мужем по очереди смотрели за детьми, пока другой работал, меняясь каждые два часа. Это одно решение. Остальные пойдут по другому пути: пары внезапно заживут как их бабушки и дедушки, где первые — домохозяйки, а вторые — кормильцы.
«Мой муж работает в скорой помощи и лечит пациентов с коронавирусом. Мы приняли трудное решение изолироваться от него в нашей маленькой квартире, так как он продолжает контактировать с заболевшими», — пишет эпидемиолог из Университета Эмори Рэйчел Патцер, у которой есть младенец и двое детей постарше. «Пока я одна пытаюсь обучать детей дома, еще и с новорожденным, который кричит, если его не держат, я еще и беспокоюсь о здоровье мужа и моей семьи».
Родители-одиночки сталкиваются с более тяжелыми трудностями: как совместить работу и заботу о детях, когда школы закрыты? Не должно быть ностальгии по «идеалу 1950-х годов», когда отец возвращался с работы к накрытому столу и только что помытым детям, в ситуации, когда многие семьи живут в совсем другой реальности. Сегодня в Великобритании четверть семей держатся на одном родителе, 90% из которых — женщины. Закрытые школы делают их жизнь еще сложнее.
Другие уроки Эболы не менее суровы, и аналогичные последствия, возможно, меньшего масштаба, скоро станут заметны. Закрытие школ повлияло на возможности девушек, так как многие из них бросили учебу (рост случаев подростковой беременности негативно повлиял на эту тенденцию). Уровень домашнего и сексуального насилия возрос. Много женщин погибло при родах, потому что ресурсы врачей были направлены на другое.
«Работа здравоохранения страдает, все средства идут на борьбу с вирусом», — заявила Уэнем, исследовательница, ездившая в Восточную Африку во время эпидемии Эболы. «Все, что не приоритетно, отменяют, и это может повлиять на материнскую смертность и на доступ к контрацептивам». Статистика США уже демонстрирует страшные цифры: темнокожие женщины подвергаются риску смерти во время родов вдвое чаще белых.
В Сьерра-Леоне, особенно пострадавшей от Эболы, в 2013-2016 годах показатель смертности во время родов превысил число летальных исходов от лихорадки, что больше всего удивило Уэнем. Но эти случаи, как и незамеченный труд соцработников – основы современной экономики — привлекли меньше внимания, чем проблемы, вызванные непосредственно болезнью. Эти смерти воспринимаются как данность.
В книге «Невидимые женщины» (Invisible Women) Корлина Криадо Перес пишет, что во время эпидемий Зики и Эболы в 15 тысячах изданий вышли 29 миллионов статей, из них меньше 1% — о гендерном неравенстве в этот период. Уэнем пока не нашла работ о связи гендера и коронавируса и вместе с двумя соавторами проводит собственный анализ.
Данные, полученные после эпидемий Эболы и Зики, должны повлиять на сегодняшние решения. И в развитых, и в развивающихся странах активисты ожидают подъема уровня домашнего насилия во время самоизоляции. Стресс, алкоголь и денежные проблемы — триггеры, провоцирующие его, и карантинные меры, принятые во всем мире, усилят их. Британская благотворительная организация Women’s Aid обеспокоена тем, что «социальное дистанцирование и самоизоляция станут инструментами принуждения и контроля для агрессоров и лишат пострадавших безопасности и поддержки».
Исследователи разочарованы тем, что политики не принимают это во внимание и придерживаются гендерно-нейтральных мер во время пандемий. Они также обеспокоены отсутствием сбора данных, которые могли бы пригодиться в будущем. Например, у нас мало информации о том, как вирусы вроде COVID-19 влияют на беременных, что приводит к противоречивым рекомендациям во время кризиса. По словам Сюзанны Харес, старшей научной сотрудницы по вопросам политики в Центре глобального развития, не хватает данных, чтобы спрогнозировать дату открытия школ.
Мы не должны совершать эту ошибку снова. Будущие эпидемии неизбежны, как мрачно бы это ни звучало, и соблазнительный аргумент о гендере как о сторонней проблеме, отвлекающей от настоящего кризиса, нужно переформулировать. Наши действия в настоящем повлияют на жизни миллионов женщин во время эпидемий в будущем.
Нынешний глобальный кризис будет иметь затяжной характер как в экономике, так и в медицине. В то же время он дает возможности. Коронавирус может стать первой пандемией, когда политики и исследователи начнут учитывать гендерные особенности людей. Слишком долго власти допускали, что забота о детях и пожилых должна лежать на гражданах, в основном женщинах, предоставляя огромные субсидии платной экономике. Пандемия должна напомнить нам о реальном масштабе этих искажений.
Уэнем выступает за оказание экстренной помощи детям и финансовую поддержку семей и малого бизнеса. Но она не верит в возможность этого, так как ее опыт показывает, что государства принимают только краткосрочные меры.
«Все спрогнозировали, верно?», — сказала она. — «Мы знали, что вспышка в Китае покажет, как глобализация распространяет болезни и парализует финансовые системы. Для этого не выделили дополнительные средства, не подготовили план действий… Мы все это знали, но нас не послушали. Тогда почему они будут слушать что-то о женщинах?».
«Насилию.нет» благодарит Настю Волынову за помощь с переводом
