Рассылка Черты
«Черта» — медиа про насилие и неравенство в России. Рассказываем интересные, важные, глубокие, драматичные и вдохновляющие истории. Изучаем важные проблемы, которые могут коснуться каждого.

История очень странного самоубийства. Полицейский, 17 лет избивавший жену, остается при погонах

Читайте нас в Телеграме
ПО МНЕНИЮ РОСКОМНАДЗОРА, «УТОПИЯ» ЯВЛЯЕТСЯ ПРОЕКТОМ ЦЕНТРА «НАСИЛИЮ.НЕТ», КОТОРЫЙ, ПО МНЕНИЮ МИНЮСТА, ВЫПОЛНЯЕТ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА
Почему это не так?

18 октября тело Гульназ Бадертдиновой нашли в колодце рядом с домом, в котором она жила до того, как вместе с двумя дочками сбежала от мужа-садиста. По словам родственников, коллег и соседей, муж Гульназ, местный полицейский, издевался над супругой на протяжении всей совместной жизни — больше 17 лет.

«Площадь Свободы» отправилась в село Шентала Самарской области, где произошла трагедия, чтобы разобраться в случившемся. Итог путешествия удручает: человек, который годами жестоко избивал жену, остался при погонах и табельном оружии, старшая дочь жертвы винит себя в смерти мамы, а местные жители боятся, что дело спустят на тормозах.

«Милый, я бялеш испекла…»

— Давай покушаем чуть-чуть. Нет, вы покушайте, а я могу и не кушать, — хозяин дома усаживается за обеденный стол. — Суп ничего? Вот утка и курица. У нас в деревне так принято — либо утка, либо бялеш надо печь, когда гости приходят.

Шавкат Саматович начинает долгий рассказ о жизни и смерти своей дочки Гульназ Бадертдиновой. В это время его внучки — 16-летняя Алина и 11-летняя Гузель делают уроки в соседней комнате. Часть помещения занимают грубо сколоченные лавки и столы, сложенные друг на друга. Их не стали убирать между поминками на 7 и 40 дней.

Галия Набиулловна с фотографией Гульназ

Глава семейства говорит спокойно, с металлическими нотками в голосе. Несколько дней назад, когда мы созванивались и договаривались о приезде, он несколько раз за беседу срывался на плач. Но сейчас, когда на глаза его супруги Галии Набиулловны, иногда вступающей в разговор, наворачиваются слезы, Шавкат Саматович перебивает её: «Галя, только не плакать, если уже серьезно говорим. Гульназку уже не вернуть, но его надо наказать».

Он говорит о своем зяте — участковом оперуполномоченном Гакиле Бадертдинове, который, по мнению Хуснуллиных, убил свою жену, инсценировав ее самоубийство.

— Через мой огород его отец живет. 250 метров до них. Гакиль, наверное, сейчас тоже там живет, — Шавкат Саматович показывает на кухонное окно. — Он и сейчас там, скорее всего.

Галия Набиулловна начинает рассказывать про брошюры, оставшиеся от Гульназ. В них говорится о том, как противостоять домашнему насилию. Снова слезы, но муж не обращает на это внимания — он задумчиво смотрит в окно.

— Гульназ, когда он ехал из командировки из Самары, написала смску: «Милый, приезжай, я бялеш испекла». В этот день он её избил в бане, — и начинается долгое перечисление того, где и как муж-участковый избивал жену.

«Папа, по-моему, я влюбилась»

В 1983 году родственник предложил Шавкату Саматовичу переехать из Шенталы в Нижневартовск, где была возможность устроиться на работу с «северными» надбавками. Недолго думая, бывший комбайнер собрал жену и двух маленьких дочек, чтобы отправиться за новой жизнью в край нефтекачек и долгой зимы.
Гульназ, закончившая школу в Сибири, не думала о возвращении на малую родину, пока не съездила в Шенталу на свадьбу подруги. Вернувшись в Нижневартовск, девушка обратилась к родителям со словами: «Папа и мама, по-моему, я влюбилась». Через несколько месяцев Гульназ и Гакиль сыграли свадьбу, семья Бадертдиновых осталась в Шентале. Пока строился собственный дом, молодые жили у родителей Гакиля.
Шавкат Саматович и Галия Набиулловна вернулись в Нижневартовск.

11-летняя Гузель с Шавкатом Саматовичем

«Оказывается»

— В первый раз он ударил Гульназ, когда она еще была беременна Алиной, — отец погибшей начинает перечислять все случаи избиений, о которых он узнал от внучек и соседей. В этом тягучем монологе много раз упоминается слово «оказывается».

Оказывается, что капитан полиции избивал не только жену, но и старшую дочь, которая, повзрослев, начала заступаться за маму. Оказывается, однажды участковый сломал супруге нос, после чего поехал с Гульназ в Самару, где была возможность лечить ее без записи в медкарту. Оказывается, Гакиль Бадертдинов неоднократно угрожал Гульназ убийством. По словам родственников, телефон с смс-сообщениями, подтверждающими угрозы расправы, находится у следователей.

Гульназ скрывала происходящее от родителей: «Папа, у нас всё нормально». Тайное стало явным восемь лет назад, когда Шавкат Саматович вышел на пенсию и вернулся в родные края — ему хотелось видеть, как растут внучки.

— Однажды после Сабантуя у Гульназки — фингал. Я говорю: «Откуда?» Говорит: «Споткнулась». Потом Алина, внучка, рассказала, что он ногами её пинал, — Галия Набиулловна вступает в разговор, когда муж делает паузу в перечислении унижений, которые переносила их дочь.

Родители много раз предлагали Гульназ уйти от мужа. Но она не соглашалась, каждый раз говоря: «Всё нормально». О звонке в полицию не могло быть и речи — Гульназ боялась, что из-за этого мужа могут уволить с работы.

— В последнее время спрашивал Алину: «У вас все нормализовалось что ли? Почему не звоните?». Она говорит: «Мама запретила. Нельзя в милицию звонить, потому что кредит у нас в Кошелевском доме (жилищный комплекс «Кошелев Парк» в Самаре — прим. ред.). Гульназка — созаемщик, она говорила: «Кто будет платить, если Гакиля выгонят с работы?».

Год назад Гульназ впервые ушла от мужа, но вскоре вернулась — купилась на обещания мужа прекратить домашний террор. После нескольких месяцев спокойной жизни избиения продолжились. Три месяца назад Гульназ предприняла очередную попытку — Шавкат Саматович обрадовался намерению дочери и снял для нее и внучек двухкомнатную квартиру в Шентале. Гульназ написала заявление на развод, но через пару недель передумала и даже хотела опять вернуться к мужу. Не вернулась, потому что старшая дочь отказалась наотрез: «Я не вернусь. Он меня убьёт». Они остались жить на съемной квартире. Именно поэтому десятиклассница Алина считает себя виновной в смерти мамы.

«Как нам дальше жить?»

Утром 18 октября Шавкат Саматович отправился к племяннику, чтобы помочь строить дом. Ближе к обеду племянник ушел в другую комнату, чтобы ответить на телефонный звонок.

— Возвращается, обнимает меня и плачет. Я говорю: «Ты что?». Ну он мне и рассказал, — так Шавкат Саматович узнал, что тело его дочери нашли в колодце, расположенном во дворе дома, где до недавнего момента жили Гульназ и Гакиль.

Дом, в котором жила Гульназ Бадертдинова

У дома, окруженного машинами полиции, уже ждали родственники. Шавката Саматовича к колодцу не пустили. Несколько часов, проведенных в ожидании подробностей, он почти не помнит. Мужа-участкового в доме не было. Не было его и на похоронах.

— Я в день похорон сказал отцу Гакиля: «Вы что натворили? Как нам дальше жить?». Он отвечает: «А нам, думаешь, легче?». Я говорю: «Не Гакиля же вытаскивали из колодца, а мою дочь».

После этого отец начинает перечислять странные обстоятельства смерти дочери.

«Таких букв в алфавите нет»

По словам родителей Гульназ, с начала расследования уже дважды менялся следователь. Первый сотрудник следкома ушел в отпуск. За несколько дней до этого в разговоре с Шавкатом Саматовичем он обронил фразу: «Вы знаете, как тяжело с ними работать?». Отец Гульназ, в первое время приезжавший в следственный комитет каждый день, как-то напомнил следователю об этих словах, но услышал в ответ на них емкое: «Я такого не говорил». Второй следователь переехал работать в Тольятти.

Но больше всего вопросов у родственников Гульназ к предсмертной записке, которую, по одной из версий, нашли представители следственной группы, по другой — родители Гакиля. В записке одно предложение: «В моей смерти прошу никого не винить».

— Ни подписи, ни числа — ничего нету. А почерк, первые буквы… Таких букв в алфавите нет. Когда он сделал это? Когда мучал ее? — Шавкат Саматович считает, что написать предсмертную записку Гульназ заставили.

Говоря об этой теории, убитый горем отец показывает фотографию Гульназ, сделанную за несколько часов до похорон — у рта женщины два черных синяка.

— Это ментовский метод открывать рот, — говорит Шавкат Саматович, — Он с его помощью влил в нее уксус.

Этот факт заслуживает отдельного упоминания. За несколько часов до смерти Гульназ купила в магазине две бутылки уксуса, после чего отправилась в дом Гакиля, где не жила последние полтора месяца. А судмедэкспертиза потом обнаружила уксус в ее организме.

Еще больше вопросов возникает по поводу обнаружения тела Гульназ. По словам Шавката Саматовича, муж-участковый сказал младшей дочери, что открыл колодец, чтобы полить какие-то грядки на огороде. Напомним, трагедия случилась в середине октября. По другой версии, 50-килограммовую крышку заброшенного колодца отодвинул отец Гакиля, чтобы напоить пса. Он и нашел тело.

— С этого колодца много лет никто воду не набирал: дети как-то заразились оттуда глистами, — удивляется Шавкат Саматович. — У меня очень много вопросов к следствию.
Один из них — о том, почему тело отвезли в морг соседнего села Клявлино, а не в Сергиев или Самару, куда обычно отправляют криминальные трупы.

«Я не знаю, как он в полиции работает»
Один из самых страшных фактов в этой истории — в том, что человек, на протяжении долгих лет истязавший жену, явно имеющий проблемы с алкоголем и психикой, продолжает работать в полиции — ходит при капитанских погонах и с табельным оружием. Однажды Гакиля Бадертдинова увольняли из МВД. Это случилось после того, как он пьяным за рулем попался сотрудникам областной автоинспекции. Через несколько лет ему удалось вернуться на службу.

— Всю улицу это удивляет, всю Шенталу. Я не знаю, как он в полиции работает. Это ненормально, это страшно. Мне дети что говорят? «Где правда?». А я не знаю, что им ответить, — взрывается сосед Бадертдиновых Алексей Трофимов.

Алексей с ходу вспоминает несколько случаев, когда сосед-участковый избивал жену. По его словам, со временем на это почти перестали обращать внимание — в первую очередь, из-за реакции самой Гульназ, которая после каждого подобного случая говорила одно и то же: «Всё нормально».

— Я не психолог — обычный человек, но это бред, что она в колодец сама прыгнула. Думал, его закроют сразу же. Дело такое, что нельзя его вот так спускать. Все в шоке, конечно, потому что реакции никакой, — Александр Сурков, сосед из дома напротив, отмечает другой важный факт, произошедший в день смерти Гульназ. — Понятыми кого привезли? Цыгана, который постоянно сидит у магазина, и еще одного бича, который тоже со справкой. Думать можно все, что угодно. Но, зная Гульназ и зная то, какая она была мать, очень сомневаюсь в самоубийстве.

Примерно неделю назад с родственниками Гульназ Бадертдиновой связался врач центральной больницы Шенталинского района. Пару месяцев назад ранним утром женщина пришла на прием к дежурному врачу с жалобами на боли в сердце. Доктор Евгений Колоточник, переехавший в Шенталу в сентябре по программе «Земской врач», хорошо запомнил беседу с Гульназ, продлившуюся почти час:
— Я совмещаю две должности. У меня есть юридическое образование, поэтому я также работаю в больнице юристом. По этому поводу у меня был к Гульназ вопрос как к юристу местного предприятия ЖКХ. Запомнил этот прием как раз из-за этого. Дело в том, что у меня есть опыт работы в психиатрии. Абсолютно уверен, что у нее не было никаких мыслей о самоубийстве. Наоборот, были планы, желание поднять дочерей и вернуться к мужу.

16-летняя Алина Бадертдинова

«Я хочу, чтобы его посадили в тюрьму»

Сомнения в правдивости версии суицида почти слово в слово повторяют коллеги, с которыми Гульназ работала в шенталинском комитете ЖКХ. По словам Гузели Кировой, многие сослуживцы знали о том, что муж постоянно избивает Гульназ. Причина, как говорит девушка, проработавшая вместе с погибшей больше семи лет, в невероятной ревности мужа-полицейского. Он думал, что супруга изменяет ему почти с каждым встречным. И коллеги, и соседи говорят, что для таких обвинений Гульназ не давала ни малейшего повода. Наоборот, она практически никогда не поднимала головы в разговоре с мужчинами.

16-летняя Алина, дочь Гульназ и Гакиля, тоже не поднимает головы во время разговора:

— Он издевался над мамой. Его должны посадить. Каждый день он морально на нее давил. Бил, когда напьется или когда придет пьяный. Издевался. Бил. Обзывался. Я хочу, чтобы его посадили в тюрьму.

Источник