Рассылка Черты
«Черта» — медиа про насилие и неравенство в России. Рассказываем интересные, важные, глубокие, драматичные и вдохновляющие истории. Изучаем важные проблемы, которые могут коснуться каждого.

«Хотите что-то поскорее забыть — вспоминайте это как можно чаще». Нейрофизиолог — о том, на какие трюки способна наша память

Читайте нас в Телеграме

Кратко

Что лучше: учить стихи или другие языки? Из-за чего мы все забываем? Почему нельзя доверять свидетельским показаниям? И как благодаря пространству вокруг мы запоминаем факты? На эти и другие вопросы «Черте» ответила нейрофизиолог, кандидат психологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории психофизиологии Института психологии РАН Ольга Сварник.

Недавнее исследование показало, что люди стали хуже считать и писать — потому что реже делают это из-за гаджетов. А как гаджеты влияют на нашу память?

У нас нет специального устройства под названием «память» — есть разные виды памяти. Одно дело, вы помните, как вас зовут, и другое — когда запоминаете информацию. Каждый из нас с разной степенью успешности эти памяти реализует — что-то откладывается лучше, что-то хуже.

Нельзя сказать, что гаджеты портят нам память. Конечно, умножая на калькуляторе, мы не тренируемся в счете. Но я не думаю, что это проблема. Когда-то мы жили в лесу, а теперь — в мире гаджетов. Это значит, что люди, которые много времени проводят в гаджетах, будут преуспевать в мире гаджетов. Изменилось содержание мира — теперь мы выживаем в таком.

Выходит, значение памяти, самого навыка запоминания, переоценено?

Смотря в каких случаях. Если мы не различаем лица людей, это нам здорово мешает, и мы плохо выживаем в социуме. А если мы не можем посчитать в уме, это вроде никого не беспокоит.

Конечно, память нам нужна, но она у каждого своя: каждый развивается в своей области — и в ней человеку легко учиться и запоминать новое. Вряд ли коллекционер марок жалуется на то, что никак не может запомнить какую-то информацию об этих марках. Для него там все просто, он этим живет.

Универсального упражнения, которое просто улучшает память, не существует — у памяти всегда разное содержание. 

Мы можем тренировать ее на буквы, слова, числа. Если мы учим стихи — будем лучше запоминать стихи. Зная много стихов, рифм, каких-то образов, вы будете лучше запоминать все последующие стихи. Но это не поможет вам запомнить список покупок.

А если я учу иностранный язык, стихи наизусть помогут?

Нет. Здесь поможет воспринимать новый язык так, как его воспринимает ребенок, который живет в среде. Ведь его никто не сажает и не говорит: сегодня ты должен запомнить 20 бессмысленных слов. Совсем наоборот. Он использует слова в контексте: садись за стол, положи вилку и так далее.

То есть нужно привязывать новые слова к каким-то ситуациям. Вы можете не знать точного значения слова, но зато можете сказать, в какой ситуации его использовать.

Что сильнее воздействует на человека и заставляет его запоминать: визуальный образ, звук?

Мы все воспринимаем комплексно. Но если вы начнете тренироваться запоминать все на слух, как делают незрячие люди, то будете лучше запоминать на слух. Станете тренироваться запоминать образы — будет так.

В этом смысле очень интересны запахи. Мы, как правило, не можем их описать, но услышав какой-то запах, сразу вспоминаем какую-то обстановку. Может быть, так происходит потому, что картинок гораздо больше, чем запахов. Может быть, потому, что запах и вкус — это самые древние модальности, которые в онтогенезеразвиваются первыми.

Мы привыкли быстро переключаться между задачами — соцсети, переписки. Влияет ли это на нашу память?

Да, очень сильно. Вся наша память хранится в нейронных группах. Когда вы что-то делаете — например, поддерживаете этот разговор — нейронные группы активируются. Но чтобы мы что-то запомнили, активации должны быть достаточно длительными — от 20 минут до часа.

Потому что если вы быстро о чем-то подумали и тут же переключились на другое — все рассыпалось. И в дальнейшем вы не сможете вспомнить какие-то факты. А если вы, не отвлекаясь, поработали над одной задачей хотя бы полчаса, то нейронная группа поработала — и шансы запомнить уже выше. Чем дольше вы чем-то занимаетесь, тем больше шансов вспомнить это на следующий день.

Меняется ли с возрастом продолжительность действий, необходимая для запоминания?

Когда вы запоминаете что-нибудь, мозг формирует более-менее стабильное ядро нейронной группы, связанной с определенным содержанием. У пожилых людей активность нейронов менее стабильна.

Это касается долговременнойпамяти, но и с рабочей памятью у пожилых бывают проблемы, ведь она связана с кровотоком. Нейроны в принципе не могут работать без кровотока. А если кровоток в головном мозге плохой, то нейроны не могут быть в достаточной степени активными. Из-за этого ухудшается память, и мы не можем ее улучшить, если у человека плохие сосуды.

А нормальный кровоток связан с физической активностью, поэтому для улучшения памяти важно заниматься спортом.

Если человек не занимается спортом, не учит стихи и новые слова, это же не значит, что он вообще не сможет ничего запоминать?

Ну почему же? Здесь как раз работает формула use it or lose it. Есть данные, что всякие умственные усилия все-таки увеличивают когнитивное долголетие.

Существуют разные уловки вроде узелка на память. Это работает?

Мы не приобретаем память вне какого-то эпизода — и любое знание приобретаем в рамках какого-то эпизода. Первое время мы хорошо помним этот эпизод, но со временем детали отваливаются, и у вас остается то, что мы называем смысловой (семантической) памятью. Поэтому если вы в этот эпизод добавили еще какое-то дополнительное действие, которое позволит вам легче к этому вернуться, — да, это может способствовать запоминанию.

Точно так же запомнить слова помогает их мысленная «расстановка» в каком-либо пространстве. Для этого есть разные мнемотехники — например, «метод локусов»

Фото: Unsplash

Пространство для нас — одна из важнейших вещей. Все, что важно, мы привязываем к пространству. Наш мозг, эволюционируя, запоминал в первую очередь пространство и членов социума. Для выживания очень важно, где можно найти еду, где можно найти любовь, где хорошо, где плохо.

Если вам сложно запомнить что-либо, привяжите это к пространству. Например, вы сидите за столом, учите список слов — пространство вокруг не меняется. Но если вы при этом мысленно идете по квартире и расставляете слова в разных местах, это может способствовать запоминанию этих слов.

Как это объясняется?

Мозг, конечно, не специально запоминает пространство. Вот я сейчас разговариваю с вами и перемещаюсь в пространстве, при этом у меня активируются определенные нейронные группы. Поэтому я буду помнить наш разговор ближайшее время.

Потом детали отвалятся, и останется нейронная группа, которая несет в себе эту память. Но эта нейронная группа меняет свой состав: у нее есть стабильное ядро, а остальные нейроны могут перемещаться.

Если я буду вспоминать наш разговор в другом месте, потом в третьем, в четвертом, в разных контекстах — тогда я быстрее забуду, где находилась в момент нашего разговора. Но зато у меня улучшится запоминание самого факта нашего разговора.

Каждое новое воспоминание о каком-то эпизоде может приводить к его искажению. Если вам дорого какое-то воспоминание — не воспроизводите его. 

А если вы хотите что-то поскорее забыть — вспоминайте это как можно чаще, в разных обстановках, с разными людьми. Это так называемая реконсолидация: каждая активация нашей памяти — это ее некоторая реорганизация. И чем больше мы вспоминаем какой-то эпизод, тем дальше уходим от оригинала. На эту тему есть экспериментыпсихолога Фредерика Бартлетта, у него есть прекрасная книжка 1932 года «Remembering».

Такой механизм может помочь человеку проживать травмирующие события.

Собственно, вся психотерапия на этом и построена. Психотерапия — это актуализация памяти, актуализация опыта. Чтобы проработать травму, вы должны реактивировать свои воспоминания.

Но тут есть риск, что случится имплантация — ведь то, как нам задают вопросы, может менять нашу память. Психолог и специалист в области изучения памяти Элизабет Лофтус проводила эксперимент. Испытуемым показывали видео с ДТП и после расспрашивали, что они видели, меняя формулировки вопросов. В одном случае просто говорили, что «столкнулись две машины», в другом — использовали слово smash («в лепешку»). Потом у них спрашивали, были ли стекла на месте ДТП. «Свидетели» из первой группы говорили, что стекол не было, а из второй — что стекла были. На самом деле стекол не было, но людей сбило с толку слово «в лепешку».

Эпизодическая память очень сильно подвержена искажениям, и ее фактически можно заменять памятью других людей.

Причина — в совпадении активности нейронов во времени. Если я попрошу человека что-то вспомнить, но параллельно буду дополнять процесс своими собственными рассказами, то две разные нейронные группы могут смешаться. И спустя какое-то время человек начнет считать, что было так, а не иначе.

Можно научиться различать, где все-таки «правильные» воспоминания?

Нет, сегодня не существует способов определить, где истинное воспоминание, а где — искаженное относительно оригинала. Более того, если человек сам часто вспоминает какое-то событие, он все дальше уходит от оригинальной нейронной группы — и потом ему кажется, что так все было.

Воспоминаниям человека нельзя доверять на 100%, и это большая проблема — в том числе для следствия. Сегодня можно подделать голос, видео, фото. Но всегда считалось, что свидетели — это надежно. Но это еще хуже. Их можно сдвигать. По данным Элизабет Лофтус, 25% популяции — это люди, которые легко сдвигаются в своих воспоминаниях. Им можно имплантировать чужие воспоминания.

Как вообще тогда жить?

Лучше все забывать. Я вообще не понимаю, почему люди гонятся за хорошей памятью. Люди с феноменальной памятью хотели бы забыть много событий, но не могут. Я бы сказала, что «плохая память» — это нормальная память.

Считается, что иметь хорошую память — это достижение. Но как будто мы смешиваем память и интеллект.

Мне кажется, это большая ошибка. Если речь идет об эпизодах, которые с нами происходят, то зачем нам эти воспоминания?

А интеллект — сложная вещь, состоящая из многих кусочков. В частности, считается, что интеллект можно разделить на два крупных типа. Один — тот, который называется кристаллизованный, это наше знание. Другой носит название подвижного или флюидного.

Кристаллизованный — это тот интеллект, который все хотят: быть эрудитами, все помнить и так далее. Но сегодня при наличии гаджетов, мне кажется, в этом уже нет большого смысла.

А если говорить о флюидном интеллекте, то он отвечает за возможность использовать существующие нейронные группы для решения новых задач. Он помогает «повращать» опыт в уме, посмотреть на проблему с разных сторон. Такой интеллект связан с рабочей памятью, а ее можно тренировать. 

Дежавю — по-разному ли люди проживают это ощущение? И откуда вообще оно берется?

Откуда берется дежавю, твердо никто сказать не может. Его довольно сложно изучать: нужно положить человека в сканнер и ждать, когда к нему придет дежавю.

Есть предположение, что дежавю может быть связано с небольшим эпилептическим очагом: все нейроны заработали в одном локальном месте, и вам кажется, что вас посетило это ощущение. Это предположение основывается на том, что люди с некоторыми видами эпилепсии часто испытывают ощущение дежавю перед приступом.

Чаще всего мы имеем в виду нечто другое. Ощущение, когда вам кажется, что вы были в этом месте — это не дежавю. Вероятно, вы действительно были в этом месте, но не помните детали. При этом вы помните ощущение, связанное с активностью корковых нейронов, которые и создают эту эмоцию. Вот и все. А настоящее дежавю — это ровно наоборот, когда вы помните все детали и вам кажется, что вы уже проживали точно такой эпизод.

А если я точно знаю, что не была в этом месте?

Тогда, вероятно, какие-то детали или эмоции случались с человеком в другом месте. Но память его реорганизовывалась, а возможности снова активировать нейронную группу, которая была в момент переживания, уже нет. А часть эмоций вы вдруг сейчас смогли ощутить.

Есть ли прогнозы, какой будет память людей поколения Альфа, которые вырастают буквально с телефоном в руках? А вдруг они не смогут запомнить ничего, кроме своего имени?

Я так не думаю. Наш мозг так устроен, что он постоянно производит какие-то активации и все время готов запомнить новое. Если специально не убивать свои нейроны всякими веществами, то мозг будет запоминать любую новизну, которая с вами происходит. Если вы все время в гаджетах — значит, у вас будет хорошая память в этой области.

А если человек никуда не ездит, а только сидит и смотрит видосики про новые страны, у него все равно складываются новые нейронные группы про эти страны — просто вот такие, плоские. Минус еда, минус запах, минус еще что-нибудь. Хорошо это или плохо?

Может быть, появятся какие-то технологии, которые позволят активировать определенные нейроны нашего мозга и проживать весь комплекс ощущений. Теоретически это можно вообразить — как в «Матрице». И, кстати, нет никаких свидетельств того, что мы не в матрице.

А если окажется, что мы в матрице, что тогда?

Ну и что? Мне моя жизнь очень нравится. Это же просто активность моих нейронов.