Психолог и руководитель общественной организации «Открытый дом» Надежда Касева два года назад создала первую кризисную квартиру в Сыктывкаре. Её опыт уникальный — она смогла систематизировать помощь пострадавшим в своем регионе и выстроить процесс так, чтобы пострадавшая могла не только на время укрыться от насильника, но и самостоятельно жить дальше.
За это время квартира помогла более чем 30 женщинам. Надежда рассказывает о том, как работает квартира и как еще она помогает пострадавшим.
Зачем открылась кризисная квартира
В 2011 году я стала волонтером в фонде помощи детям-отказникам «Открытый Дом», которая тесно сотрудничала с Республиканской детской больницей. Там ко мне нередко обращались женщины, которые просили найти им временное жилье. Еще однажды нам написала девушка, что нашла в подъезде избитую женщину 80 лет. Когда мы приехали, чтобы её забрать, она была напугана и все время спрашивала: «А вы меня не убьете?».
Выяснилось, что дочери избили её и выкинули на улицу, пойти больше было некуда. Я стала думать, куда её пристроить, и это оказалось непросто: пришлось подключить участкового и прокуратуру. Целый месяц мы пристраивали бабушку в дом престарелых. Тогда я поняла, что пора искать спонсора и снимать кризисную квартиру для таких случаев.
К тому же я сама прошла через круг ада домашнего насилия. Мой бывший муж, с которым я была в браке 8 месяцев, однажды избил меня. Когда это случилось во второй раз, я поняла, что пора бежать. Сейчас, глядя на женщин, которые ко мне обращаются, я понимаю, что тогда достаточно легко отделалась.
О квартире
Подходящая квартира нашлась быстро: в спальном районе, место не очень доступное, так что её непросто обнаружить. Пока у нас не было таких случаев, чтобы её находили мужья или партнеры пострадавших.
Квартира большая трехкомнатная (около 120 кв. м.), в ней девять спальных мест, но у нас ещё есть раскладушки и надувной матрас. В соседнем доме от нас живет участковый. На кухне висит его номер телефона, если что-то случится — ему всегда можно позвонить.
Первое время, конечно, были проблемы с соседями по подъезду. Они видели, что кто-то постоянно приходит в квартиру с сумками или чемоданами, иногда в сопровождении участкового, и не понимали, что происходит внутри. Ещё были проблемы с шумом: на Новый год в квартире жили 13 женщин и 9 детей, которые активно бегали. Сейчас же все наладилось, с соседями поговорил участковый, мы теперь в дружеских отношениях.
Кто приходит в квартиру
В основном к нам обращаются женщины, которые приезжают из деревень. Под Сыктывкаром много поселков, там найти помощь трудно (нет ни работы, ни социальных служб), поэтому бегут в город.
Большинство из них узнают о нас от священников: у нас хорошие отношения с Сыктывкарской епархией, они знают о нашей квартире и в трудные месяцы даже помогают с оплатой.
Женщины приходят разные, есть те, кто работает, некоторые даже на высоких должностях, есть совсем неприспособленные к жизни девушки. Недавно вот к нам приходила девочка, которая выросла в детском доме. У неё самой было двое детей, а она даже картошку чистить не умела.
О правилах проживания
Мы сразу проговариваем все правила безопасности. После 22.00 выходить никуда нельзя, рассказывать, где находится квартира — тоже. К счастью, ещё ни одна женщина меня не подводила.
Когда женщина к нам обращается, мы даем ей пару дней на адаптацию, в это время не беспокоим её. Потом она встречается с юристом и психологом, чтобы вместе проработать алгоритм действий и решить, как можно помочь. Из этой беседы создается список задач: что должна сделать женщина, чтобы уйти от насилия в семье. Задачи записываются в тетрадку, каждый день нужно сделать какое-то дело: например, сходить в опеку или на собеседование.
В конце недели каждая подопечная сдает мне тетрадь в которой отмечено, какие задачи уже выполнены. Если я вижу, что женщина ничего не делает, я делаю первое предупреждение. После третьего — мы с ней прощаемся. К счастью таких случаев было немного — всего четыре.
Об отношениях с властями и участковыми
Сперва я надеялась на поддержку властей. Когда кризисной квартиры еще не было, я участвовала в круглом столе Общественной палаты Республики Коми, где озвучила проблему и объяснила, зачем такая квартира нужна, рассказала, сколько женщин обращается к нам в «Открытый дом». В ответ я услышала: «Где вы берете этих женщин?» Я сказала, что они находят меня сами. Она спросила: «А они у вас все городские?». Я объяснила, что многие из них приезжают из ближних деревень, на что она ответила: «Пусть уезжают туда, откуда приехали». Все чиновники, которые там находились, её поддержали. Я сама эксперт в Общественной палате, но после этой ситуации уже год не прихожу туда ни на какие заседания, даже не хочу на них надеяться.
Лучше ситуация сложилась с участковыми. Вместе с группой волонтеров из «Открытого Дома» и местным «Мемориалом» мы провели мониторинг опорных пунктов. С разрешения МВД нам удалось поговорить с участковыми, узнать об их проблемах, посмотреть на систему изнутри. Также в ходе исследования мы проверили, знают ли сотрудники что делать, когда к ним обращается пострадавший от насилия человек — оказалось, что нет.
По итогам мы собрали круглый стол, куда пригласили представителей МВД и вместе с ними обсудили решения этих проблем. Они достаточно быстро внесли изменения, также нам удалось наладить отношения с начальником всех участковых в Республике Коми.
О сотрудниках и волонтерах
У нас в команде есть один штатный сотрудник — администратор (ей зарплату платит один из спонсоров) — и семь волонтеров. Без дополнительной помощи никуда. Например, в квартире всегда должен находиться один волонтер.
У нас был один трагический случай, когда одна из женщин попыталась покончить с собой, оставшись одна в квартире. Тогда все обошлось, я успела приехать и помешать ей, но с тех пор стало ясно, что все подопечные всегда должны быть под присмотром.
Жизнь после кризисной квартиры
Я всегда стараюсь помочь женщинам с работой. Я знакома с местными предпринимателями и у нас с ними есть общий чат вконтакте, куда я всегда могу написать, если какой-то из подопечных нужна работа. Одну, например, мы устроили младшей воспитательницей в детский сад, она работает там уже второй год. Что касается жилья, то мы стараемся помочь женщине купить какую-нибудь недвижимость на материнский капитал. С этим нам бесплатно помогает знакомая риэлтор.
К сожалению, не всем удается выйти из насильственных отношений, часто наши подопечные возвращаются обратно в семью, и мне всегда больно это видеть. Например, у нас оставалась одна женщина, ей 62 года, она прожила в насильственных отношениях 44 года. При этом, она работала и могла себе позволить снимать жилье, мы даже помогли ей найти квартиру, но недавно я узнала, что она вернулась к мужу.
Я слежу за судьбой каждой. Мы периодически созваниваемся, раз в год летом собираемся все вместе и едем на природу, на тренинг с психологом. Когда мы встречались в последний раз, нас было так много, что мы едва влезали в автобус — около 30 человек. Там были и наши новые девочки и те, кто от нас уже ушёл.
Текст: Мария Корниенко, Маша Твардовская
