Басманный суд в среду продлил меру пресечения сестрам Хачатурян, обвиняемым в убийстве отца. Защитники девушек настаивают, что это было не убийство, а самооборона. Можно ли считать самообороной убийство спящего человека и откроют ли дело против убитого отца? Русская служба Би-би-си отвечает на главные вопросы по делу Хачатурян.
Сестры Хачатурян были задержаны 28 июля 2018 года по подозрению в убийстве своего отца. Они не отрицали свою вину, но во время следствия рассказали, что отец на протяжении многих лет издевался над ними и подвегал их физическому насилию. В середине июня следствие предъявило им обвинение в окончательной редакции - убийство группой лиц по предварительному сговору. По оценкам адвокатов, оно может быть передано в суд не раньше августа 2019 года.
Дело, расследование которого продолжается почти год, вызвало большой общественный резонанс. Уже несколько месяцев набирает силу общественная кампания в поддержку девушек. Онлайн-петицию на имя главы СК Александра Бастрыкина с требованием прекратить уголовное преследование сестер подписали более 160 тысяч человек
В поддержку девушек выступили многие активисты, правозащитники и знаменитости, включая солиста группы System of a Down Сержа Танкяна. В мэрию Москвы подали заявку на проведение 6 июля марша в поддержку сестер.
В среду к зданию Басманного суда, где рассматривали продление меры пресечения, пришли несколько молодых людей с одинаковыми плакатами «Убийцы должны сидеть». Полиция задержала их.
Что произошло?
Тело 57-летнего Михаила Хачатуряна обнаружили вечером 27 июля прошлого года на лестничной клетке дома 56 по Алтуфьевскому шоссе, в котором и проживала семья. У убитого было множество колото-резаных ранений в области шеи и груди. Сразу после задержания во время первого допроса сестры дали признательные показания - это не оспаривает ни сторона защиты, ни сторона обвинения.
Однако стороны расходятся в деталях - и, следовательно, в квалификации дела.
Версия обвинения. По версии следователей, действия сестер можно рассматривать как умышленное убийство Михаила Хачатуряна, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Сторона обвинения считает, что дождавшись, пока отец уснет, все три девушки нанесли отцу увечья заранее заготовленными предметами: Ангелина - молотком, Мария - охотничьим ножом, а Крестина распыляла отцу в лицо газ из перцового баллончика, помешав ему таким образом сопротивляться.
Версия защиты. Адвокаты сестер Хачатурян с квалификацией категорически не согласны и настаивают, что свои действия девушки совершили спонтанно, в рамках необходимой самообороны, защищаясь от насилия со стороны отца. В частности, как показала экспертиза, последнее нападение произошло незадолго до смерти Михаила Хачатуряна, когда он, предположительно «наказывая» дочерей за беспорядок, по очереди вызывал их в свою комнату и распылял им в лицо перцовый газ.
В момент нанесения девушками ударов Михаил Хачатурян спал. Почему тогда адвокаты говорят, что это самооборона?
Тем не менее, настаивает адвокат Ангелины Хачатурян Алексей Паршин, это может рассматриваться как самооборона. Согласно постановлению пленума Верховного суда 2012 года, состояние необходимой обороны может быть вызвано посягательством, носящим продолжающийся характер. «Статья так сконструирована, что необязательно, чтобы насилие было именно в конкретный момент. Если человек понимает, что оно неизбежно продолжится, - в этом случае он имеет право на оборону», - мотивирует позицию защиты Паршин.
В качестве примеров таких ситуаций Верховный суд приводит захват заложников или истязания. По словам Алексея Паршина, применительно к сестрам Хачатурян можно говорить именно об истязаниях - издевательства над девушками длились несколько лет. «Насилие имело продолжающийся характер, оно постоянно возобновлялось, продолжалось. Их действия были направлены на то, чтобы прервать эту цепочку», - говорит Паршин.
Факт, что непосредственно в момент нанесения девушками ударов Михаил Хачатурян спал, сам по себе ничего не меняет, утверждает адвокат. Защитник ссылается на постановление пленума ВС 2012 года, которое отдельно оговаривает, что если посягательство «приостанавливалось с целью создания наиболее благоприятной обстановки для продолжения», это все еще состояние необходимой самообороны.
Участие принимали три девушки. Это все равно считается самообороной?
Да. Статья 37 УК РФ не исключает, что защищаться можно и группой лиц, объясняет Алексей Паршин. «Они, естественно, могли не выходить один на один с Михаилом Хачатуряном, официально объявляя ему войну и приглашая его на бой, как рыцари, этого закон не требует», - говорит адвокат.
Постановление пленума Верховного суда уточняет, что убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны несколькими людьми, защищавшимися совместно, следует квалифицировать по статье 108 УК - она подразумевает до двух лет лишения свободы. При этом необходимо доказать факт превышения необходимой обороны.
Если отец так долго над ними издевался, почему девушки не обращались в полицию и не просили помощи в школе или у родственников?
Как отмечает одна из экспертиз, проведенных в рамках расследования дела, в результате многолетнего насилия девушки находились в «относительной изоляции» от окружающего мира и были уверены, что они не могут получить помощь извне.
В 2015 году Михаил Хачатурян выгнал свою жену и мать девушек Аурелию Дундук из дома, запретив ей общаться с дочерьми. За полтора года до этого Хачатурян выгнал из дома своего старшего сына Сергея. Позже в интервью Аурелия Дундук рассказала, что узнала о том, что творилось с девушками в течение их последних трех лет жизни с отцом, только когда они оказались на скамье подсудимых.
Аурелия Дундук предполагает, что у Михаила Хачатуряна были связи с участковыми отдела полиции по району Алтуфьево. Женщина утверждает, что заявления в полицию на Михаила Хачатуряна оказывались в итоге в руках самого Хачатуряна, в том числе те, которые приносила сама Аурелия и их соседи. «В середине 2000-х я написала на него заявление, оставила его сотрудникам, а на следующий день он его принес домой и порвал перед моим лицом», - рассказывала Дундук «Новой газете».
Кроме того, как поясняет семейный психотерапевт, консультант центра «Насилию.нет» Татьяна Орлова, в случае домашнего насилия подростки в принципе довольно редко обращаются к кому-либо внешнему за помощью. «Во-первых, запугивание действительно имеет свои плоды. Человек оказывается неспособен сказать о том, что с ним происходит. Во-вторых, девочки могли не обращаться за помощью даже к близким родственникам, потому что понимали, что их никто не приютит. Ведь тот, кто их приютит, автоматически становился бы мишенью для отца», - предполагает Орлова.
Субъективное ощущение беспомощности и безысходности также в целом характерно для жертв насилия. «Большую часть времени жертвы насилия пребывают в состоянии вины, предпринимают попытки угодить агрессору и предотвратить новые акты насилия. В таком состоянии сложно принять решение, непонятно, что нужно сделать. Человек не чувствует гнева, он чувствует только апатию. Жертва насилия способна на какие-то действия, только когда она попадает в острое травматическое состояние, а оказавшись в нем, она способна сразу на очень мощный неконтролируемый гнев», - объясняет Татьяна Орлова.
Следствие установило, что у всех сестер на момент их нападения на отца были расстройства психики. Это аргумент в пользу защиты или обвинения?
Экспертизы выявили у младшей из сестер, Марии, «острую реакцию на стресс» в момент события, из-за чего Мария была неспособна осознавать свои действия и руководить ими. «Экспертиза уже признала, что в момент совершения преступления Мария была в невменяемом состоянии, и это означает, что в ее действиях нет понятия виновности, поскольку невменяемое лицо не отдает себе отчет в своих действиях», - говорит защитник Марии Ярослав Пакулин.
При вынесения вердикта его подзащитной суд будет руководствоваться рекомендациями экспертов - психологов и психиатров, которые выскажут свое мнение относительно необходимости дальнейшего лечения Марии. Защита будет просить суд о том, чтобы Марию не помещали в стационар, поскольку она не представляет угрозы ни для общества, ни для себя. К такому заключению, по словам Пакулина, пришли судмедэксперты в результате проведенного обследования.
У Крестины и Ангелины на момент события было выявлено посттравматическое стрессовое расстройство - это ответ психики на длительное нахождение в травмирующих ситуациях, например, участие в военных действиях или переживание сексуального насилия.
Психологи, работающие с жертвами насилия, утверждают, что реакция на травмирующую ситуацию может быть отложена по времени. «Острое травматическое состояние может длиться до двух-трех суток, - объясняет консультант центра «Насилию.нет» Татьяна Орлова. - В этом состоянии человек способен на опасные шаги и непродуманные решения. Особенно если есть страх, что насилие может повториться. Повторные эпизоды насилия возвращают человека в травматическую зону, где он испытывает сразу всю боль, которую пережил до этого. Это очень тяжелое переживание, оно вызывает много гнева. В такие моменты человек находится в мощнейшем аффекте, который невозможно сравнивать с разовым событием, и не до конца осознает свои действия».
Адвокаты сестер Хачатурян заявляли о том, что необходимо посмертно открыть уголовное дело против отца девушек. Это возможно?
Да. Посмертные уголовные дела заводились в России неоднократно - издание «Медиазона» в 2015 году даже собрало перечень подобных дел.
По словам адвоката Ангелины Хачатурян Алексея Паршина, защиту сестер устроит даже вариант отказа в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующим обстоятельствам - то есть в связи со смертью Михаила Хачатуряна. Это постановление об отказе будет в любом случае фиксировать все юридические факты насилия, установленные следствием, а значит, ими можно будет оперировать в суде над девушками.
Если родственники Михаила Хачатуряна будут настаивать на его невиновности, тогда уголовное дело будет возбуждено, проведено полноценное расследование, а по результатам снова будет вынесено решение: либо прекращено в связи со смертью Хачатуряна, либо прекращено по реабилитирующим основаниям, либо же направлено в суд.
Может ли дело сестер Хачатурян не дойти до суда?
Теоретически да. Прежде чем дело передадут в суд, обвинительное заключение должна утвердить прокуратура после проверки материалов дела. Адвокаты надеются, что этого не произойдет и дело вернут обратно в СК. В свою очередь еще до суда защитники планируют подавать жалобы и ходатайства, настаивая, что дело нужно переквалифицировать по статье 37 УК, не предполагающей уголовной ответственности.
Как сестры Хачатурян жили этот год?
Сейчас девушки находятся на свободе, но с ограничением определенных действий - это более мягкая мера, чем домашний арест, но более серьезная, чем подписка о невыезде. В частности, сейчас сестрам запрещено общаться друг с другом и с другими участниками судебного процесса, им нельзя покидать место жительства после 21.00 без разрешения следователя. «Главное для них сейчас неудобство - отсутствие общения между собой. Они привыкли жить вместе, им друг друга не хватает», - говорит адвокат Алексей Паршин.
Средняя и младшая сестры, Ангелина и Мария, в этом году заканчивают школу. Ангелина, по словам Паршина, сдала ЕГЭ и ждет результатов. Мария, по словам ее адвоката Ярослава Пакулина, успешно сдала большую часть экзаменов и готовится поступать в университет. Пакулин подтвердил Би-би-си, что по результатам судмедэкспертиз Мария Хачатурян добровольно встала на учет в психоневрологическом диспансере и проходит амбулаторное лечение. Врачи назначили ей противострессовые препараты.
Старшая сестра Крестина, еще находясь в СИЗО, написала заявление об отчислении из медицинского колледжа по собственному желанию. В настоящее время, по словам ее адвоката Алексея Липцера, она не учится и не работает, ожидая окончания следствия.
Мать девушек Аурелия Дундук живет с младшей дочерью Марией и по очереди видится с другими дочерьми.
Случаи, как с сестрами Хачатурян, распространены в России? Что обычно бывает с женщинами, напавшими на насильника-сожителя?
Официальной статистики о том, как часто и по каким статьям в России судят женщин, причинивших вред мужу, сожителю или отцу в ситуации защиты от домашнего насилия, не существует. В интервью «Медузе» Алексей Паршин ранее рассказывал: «По моим ощущениям, около 80% осужденных практически любой женской колонии сидят за убийство мужа-агрессора или причинение ему тяжкого вреда».
Одна из команд мероприятия «Новой газеты» по дата-журналистике проанализировала данные с 2488 приговорами подсудимым-женщинам по статье «Убийство» за 2016-2018 годы и пришла к выводу, что доля приговоров, связанных с домашним насилием, совпала с оценками правозащитников и составила 80% (всего 1978).
Например, прямо сейчас в Геленджике судом присяжных рассматривается дело 27-летней Кристины Шидуковой, которая нанесла смертельный удар ножом избивавшему ее мужу.
Из 2488 проанализированных командой журналистов дел в 121 деле подсудимые были признаны невиновными - это 5% от общего числа женщин, обвинявшихся в убийстве в 2016-2018 годы. Среди редких примеров оправдательных приговоров - дела Галины Каторовой из Находки и Яны Гурчевой из Москвы. Обеих женщин суды первой инстанции сначала приговорили к реальным срокам, потом адвокатам удавалось выиграть апелляцию.
Как отмечает исследовательская группа, число реальных оправданий может быть выше: нередко суд переквалифицирует обвинение с убийства на статью 108 УК («Убийство при превышении необходимой обороны»). Например, приговор по этой статье в 2018 году вынесли жительнице Сонковского районного суда Тверской области.
Пресс-релиз суда рассказывал о том, что сожитель «нанёс Баркиной С.В. не менее 48 ударов ногами и руками по голове, туловищу и конечностям, а также не менее 3 ударов рукояткой ножа по лицу и голове». После этого женщина «перехватила руку мужа с находившимся в ней ножом <…> осуществляя действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства со стороны супруга, поскольку оно не было сопряжено с насилием, опасным для жизни Баркиной С.В. <…> умышленно, с целью убийства, нанесла потерпевшему не менее двух ударов ножом». Женщину приговорили к ограничению свободы на один год.
Как можно предотвратить такие случаи в дальнейшем?
Российские эксперты и правозащитники говорят, что для того, чтобы избежать случаев, подобных делу сестер Хачатурян, необходимо проводить профилактику домашнего насилия, защищать жертв и лечить агрессоров.
Это осложняется тем, что в России нет системы мер, регламентирующих эту сферу, поскольку нет закона о домашнем насилии. Напротив, в 2017 году Путин подписал закон о декриминализации побоев в семье, установив, что первый случай домашних побоев должен рассматриваться как административное, а не уголовное преступление.
Правозащитница Алена Попова несколько лет ведет кампанию за принятие закона против домашнего насилия, настаивая, что необходимы охранные ордера, программы по работе с агрессорами, система убежищ и обучение полицейских. В том или ином виде законы против домашнего насилия есть в 144 странах мира.
Ее петиция с требованием принять закон о профилактике семейно-бытового насилия набрала уже более 400 тысяч подписей, однако законопроект, подготовленный Поповой в соавторстве с депутатом Госдумы Оксаной Пушкиной, пока не был внесен на рассмотрение.
Поскольку в законодательстве нет самого понятия «домашнего насилия», определить точное число жертв невозможно. По оценкам Поповой, насилие происходит в каждой четвертой российской семье.
Текст: Нина Назарова, Анна Чернова, Би-би-си
