В среду, 3 июля, 28-летнюю Кристину Шидукову из Геленджика признали виновной в преднамеренном убийстве мужа. Такое решение вынесли присяжные, но адвокаты уверены, что дело не в них. По словам защитника Кристины адвоката Алексея Иванова суд прошел с многочисленными нарушениями, а старшина присяжны оказывала на них давление, «кричала в совещательной комнате и говорила присяжным как нужно голосовать».
Алексей Иванов опубликовал на своей странице в фейсбуке обращение к суду и обвинению. Публикуем его полностью.
Мы проиграли, потому что судья с помощью прокурора не дал нам ни единой возможности донести до присяжных доказательства защиты: переписку Кристины с сестрой потерпевшего, в которой речь шла об избиениях Кристины; суд отказал нам в допросе бабушки Кристины, которая находилась на месте происшествия и являлась очевидцем; отказал в допросе специалиста; в ознакомлении с материалами дела; в полноценной подготовке к выступлениям в прениях и многое другое. Это нарушение права на защиту и принципа состязательности. Так делать нельзя, уважаемый суд.
Мы проиграли потому что судья полностью удовлетворил все ходатайства прокурора, а особенно об исследовании доказательств обвинения. Даже тех, которые нельзя исследовать в присутствии присяжных (о состоянии аффекта, о самообороне, о «шокирующих» доказательствах о личности Кристины, которые вызвали негативное к ней отношение). Так делать нельзя, уважаемый суд.
Мы проиграли, потому что всю функцию правосудия, не стесняясь, взяла на себя прокурор Барсукова Елена Юрьевна. Она, не скрывая и как бы насмехаясь над всеми, в том числе и над судьей, открыто и с чувством собственного превосходства руководила процессом и подчищала огрехи суда. Например, подзащитную лишили последнего слова, и суд выдал проект опросного листа для обсуждения, а после этого (после совета прокурора) предоставил Кристине последнее слово. Так делать нельзя, уважаемый суд.
Мы проиграли, потому что выступая в прениях прокурор Барсукова Елена Юрьевна откровенно исказила весь смысл доказательств, называя «черное» «белым» и наоборот. Признаюсь, впервые в своей многолетней практике столкнулся с таким потоком наглой и циничной лжи, когда полностью искажается весь смысл доказательств и показаний свидетелей в выгодную сторону. Например, свидетель сказал одно, а прокурор говорит, что свидетель сказал совершенно другое. И все это преподносится присяжным. Это геббельсовщина в чистом виде.
Даже не знаю, стоит ли использовать такой опыт, врать присяжным и цинично коверкать смысл для того, чтобы они поверили в реальность вранья? Придерживаться высоких принципов защиты или на войне как на войне? Мне кажется, что так делать нельзя.
Мы проиграли, потому что защита поставила перед присяжными два альтернативных вопроса о необходимой обороне, смысл которых сводился к тому, что Кристина защищала свою жизнь. Но после возражений прокурора судья заменил наши вопросы на один и полностью исковеркал его логику и смысл. Так делать нельзя, уважаемый суд.
Мы проиграли, потому что когда пытались разъяснить присяжным смысл искаженного альтернативного вопроса о необходимой обороне, судья нам этого сделать не дал. В итоге суд лишил присяжных возможности рассмотреть вопрос о необходимой обороне, и они просто не смогли ответить на него. Так делать нельзя, уважаемый суд.
Мы проиграли, потому что, когда мы заявляли возражения против действий председательствующего и отвод в виду личной заинтересованности в исходе дела, нам отказали. Так делать нельзя, уважаемый суд.
Мы проиграли, потому что старшина присяжных заседателей заняла обвинительную позицию, открыто высказывала пренебрежение в адрес Кристины, отпускала насмешки и оказывала давление на других присяжных заседателей. Она манипулировала присяжными. Мы слышали, как старшина кричала в совещательной комнате и говорила присяжным, как нужно голосовать. Трудно сказать, почему люди так поступают. Молодая девушка, зачем ей это надо? Мы заявляли ей отвод, но судья нам отказал. Так делать нельзя, уважаемая старшина.
Мы проиграли, потому что когда у присяжных возникли вопросы по поводу альтернативного вопроса о необходимой обороне, судья вместо того, чтобы вернуть присяжных в зал судебного заседания и дать разъяснения в присутствии сторон, сделал это через секретаря судебного заседания. Секретарь несколько раз бегала из кабинета судьи к присяжным в совещательную комнату и консультировала их, как правильно отвечать на вопросы. Это грубейшее нарушение тайны совещания присяжных заседателей.
Так делать нельзя, уважаемый суд.
От такого «правосудия» защищаться невозможно. Два слова о Кристине. Она молодец. Долго и достойно держалась, но, когда дали последнее слово, она разрыдалась. Видно было, как ей сложно было говорить. Такое забыть невозможно.
Когда мне говорят, как все плохо, я всегда вспоминаю Кристину, ей 28 лет, за время суда и следствия она потеряла отца, мужа и дедушку. Живет с бабушкой и малолетним ребенком. Что она пережила и что у нее внутри даже представить трудно, но она держится.
Что дальше? 12 июля будет вынесен приговор и, скорее всего, нам откажут в отсрочке исполнения приговора, а Кристину возьмут под стражу и назначат людоедское наказание. Елена Юрьевна Барсукова в свойственной иезуитской форме и с особым наслаждением будет на этом настаивать, суд встанет на ее сторону, а нам откажут во всех наших ходатайствах. Сомнений в этом нет.
Мы будем обжаловать приговор в апелляции. Судом допущено столько нарушений, что их невозможно не заметить. Увидит ли их Краснодарский краевой суд? Если этого не произойдет, пойдем в Европейский суд по правам человека.
Какие чувства? Боль? Разочарование? Нет, это слишком просто. Скорее опустошение, огромное ощущение несправедливости и злость. К таким гримасам правосудия привыкнуть невозможно. Поражает цинизм и нарушения закона служителями закона. Это рушит веру в право, гуманизм, справедливость и правосудие.
Этот судебный процесс показал, что проблема семейного насилия существует и является неразрешимой для жертв, но не для насильников. И ею нужно серьезно заниматься.
