Ксения Михайлова, юристка ЛГБТК+ группы «Выход»
Мы знали, что решение Верховного суда по иску Минюста будет положительным. Рано или поздно это бы произошло. Сейчас нам нужно выстроить работу так, чтобы она была безопасной и для благополучателей, и для нас — привлеченных специалистов. «Выход» продолжит работу и сохранит все программы.
На данный момент нет никаких рисков для тех, кто читает наши каналы в социальных сетях и получает от центра информацию. Закон о «содействии экстремизму» не предусматривает ответственности за ознакомление с материалами, которые будут сочтены экстремистскими. Более того, экстремистским было признано «движение ЛГБТ», а не конкретные структуры или подразделения. То есть не было заявления, что, например, «Выход» — экстремистская организация. Хотя исходя из практики правоприменения законов, связанных с экстремизмом, в России вполне вероятен сценарий, когда любые ЛГБТ-организации будут считаться структурными подразделениями «ЛГБТ-движения». Верховный суд еще не опубликовал свое решение и непонятно, что он понимает под структурными подразделениями.
Получение помощи от ЛГБТ-организации — не равно участию в экстремистской организации. Есть позиция Верховного суда РФ: участие — это осуществление деятельности, которую организация выполняет. Если организация оказывает правовую или психологическую помощь, то участие в предоставлении такой помощи осуществляет тот, кто ее оказывает, а не получатель. Поэтому на данный момент мы не считаем, что риски для благополучателей есть. Понятно, что законодательство применяется в кафкианском стиле, но даже с учетом этого мы рисков не видим.
В зоне риска могут оказаться сотрудники организации, привлеченные специалисты, волонтеры, но это уже другой вопрос — как юридически и организационно будет построена наша работа, чтобы максимально вывести этих людей из-под рисков применения к ним антиэкстремистского законодательства. Конечно, придется несколько переформатировать работу, но об этом я говорить не могу. Могу сказать только, что весь «Выход» уехал из России.
Ноэль Шайда, глава отдела коммуникаций «Сферы»
Мы будем продолжать работать так же, как и раньше, до появления подробностей [законодательства]. Никто точно не может сказать, даже когда оно вступит в силу. И уж тем более, понять, что именно относится к «экстремизму».
Мы видим риски для всех: для нас, как помогающих специалисто_к, так и для людей, которые к нам обращаются. Поэтому мы уже закрыли возможность очных психологических консультаций и донатов с банковских карт. Кроме этого, мы скрываем имена тех, кто об этом попросил в наших медиа, и более осторожно подходим к публикациям любых комментариев.
Мы видим для себя сейчас два пути. Первый — привлекать внимание международного сообщества для упрощения выдачи ЛГБТ+ россиян_кам виз. Второй — подать апелляцию на решение Верховного суда.
Анонимно, менеджерка по коммуникациям в одной из уральских ЛГБТ-организаций
У нас проект помощи людям, которые пережили насилие из-за их сексуальной ориентации или гендерной идентичности. К нам обращаются персоны, которым нужна психологическая или юридическая помощь. Мы не планируем сворачивать свою деятельность и будем продолжать помогать, то есть для нас в целом ничего не изменится.
И я хочу подчеркнуть: не все проекты прямо сейчас закроются. Люди не останутся одни без поддержки и помощи. Да, помогать станет сложнее, этот закон ухудшит доступ людей к информации, потому что у них будет меньше возможности узнавать о нашем проекте и делиться им. Но ищущий найдет.
О рисках сейчас очень сложно говорить, потому что непонятно, как интерпретировать вынесенное решение Верховного суда. У юристов тоже нет однозначного ответа на этот вопрос и, скорее всего, об этом можно будет точно говорить позже, когда появятся случаи правоприменения.
Но, мне кажется, что помощь не может быть под запретом. Это совершенно негуманно. А как это будет интерпретировано и будут ли какие-то преследования помогающих организаций, никто сейчас не может сказать.
Анонимно, участник одной из ЛГБТ-инициативных групп на юге России
Вчера [30 ноября] мы приняли тяжелое решение закрыть нашу небольшую инициативную группу, поэтому фактически вся наша работа теперь сводится к серии постов в соцсетях. Хочется продолжать работать вопреки всему, бороться, но все-таки есть здравые размышления о том, чтобы позаботиться о своей безопасности и других участников. И тут у нас крайне ограниченные ресурсы.
Все наши участники остаются в этом небольшом городе [на юге России], мы не собираемся уезжать, поскольку у многих нет такой возможности, и хотим продолжать свою жизнь и работу по помощи ЛГБТ-персонам здесь. Мы решили заранее снизить все риски, проанализировав предыдущую практику по экстремистским сообществам.
Мы по-прежнему будем помогать советами и консультациями друг другу и людям. Но сейчас это сводится к сарафанному радио, потому что у нас не будет возможности анонсировать нашу помощь. По большому счету, мы раньше примерно так и работали, поскольку у нас не было большой медийности.
Решение [Верховного суда] породило панику, нам написало много человек, в том числе обычных, не активистов. Они боятся, что теперь сама принадлежность к сообществу будет наказуемой. Мы пытаемся успокоить и объяснить, какие меры стоит принять: не постить радужные флаги и все в таком духе. Но я не знаю, что будет дальше.
Татьяна Калинина, создательница лесбийского сообщества Cheers Queers
Гомофобная политика выступает триггером к росту ненависти со стороны общества — это напрямую влияет на то, что думают гетеросексуальные люди о представителях и представительницах квирсообщеста. Еще сложнее будет получить медицинскую помощь у гинекологов или у психологов. Это одно из страшных последствий, которые мы можем иметь благодаря ярлыку «экстремистов».
Еще одно опасное последствие — усиление самоцензуры. Квирлюди начинают усиленно следить за тем, что и кому они говорят о своей идентичности. Это способствует атомизации людей. Конечно, жизнь в постоянном прессинге сказывается на психологическом состоянии: депрессии, суицидальных мыслях и только мыслей. Я думаю, что рост суицидов квирлюдей — одно из страшных последствий, которые мы можем получить.
Мы существуем с января 2023 года, когда провели первую встречу, которая была посвящена свиданиям. Я пригласила собраться лесбиянок на фоне всего того мрака, который происходит. В частности, в связи с законом принятым 5 декабря 2022 года о полном запрете «ЛГБТ-пропаганды». Уже тогда одним из последствий этого закона стала цензура книг, фильмов, сериалов. Мы хотели поговорить о чем-то светлом и жизнеутверждающем. Тогда мы работали в мини-группах и пришли около 30 человек. Потом закрытый чат стал расти, сегодня нас уже более 400.
Большая часть наших ивентов сейчас проходит онлайн. Оффлайн встречи мы проводим только за пределами России по соображениям безопасности. Тем не менее люди могут знакомиться в нашем чате и встречаться в городах. Но это очень закрытые встречи и обычно в крупных городах. Хотя и они тоже под угрозой.
В сообществе и на встречах мы проговариваем и обсуждаем, кто как себя чувствует, какие есть способы справляться, какие меры важно принять, связанные с цифровой безопасностью.
Мы все больше будем уходить в какие-то неочевидные, креативные методы помощи креативные. Но сдаваться не намерены и уже разработали планы помощи, возможные даже при самых печальных и экстренных обстоятельствах.
Арсений, ресурсный ЛГБТ-центр в Екатеринбурге
Когда новость появилась об этом иске, у нас не было сомнений, что его удовлетворят. Была небольшая надежда, что процесс затянется. Но, к сожалению, все случилось по максимально быстрому сценарию.
Мы готовились к новой реальности и готовили наших благополучателей: сразу выпустили посты с разъяснениями, как это будет работать, что можно сделать, как обезопасить себя. Много тревоги не только у активистов, но и у простых ЛГБТ-персон просто из-за идентичности.
Большинство юристов сходятся во мнении, что законодательство про экстремизм нечеткое. И поэтому во всех наших постах мы это тоже пишем: что только на практике увидим, как именно оно будет применяться. Поясняем, что решение суда о прекращении деятельности мифической организации «Международное движение ЛГБТ» вступило в силу немедленно, но санкции могут начать применяться только через 30 дней. Учитывая новогодние праздники, это приблизительно 10 января.
Важно в этот период позаботиться о своей безопасности. Главным образом о соцсетях. По нашему опыту, дела, связанные с «пропагандой», всегда были связаны с тем, что люди писали в сети, так как в соцсетях проще установить данные персоны, проще отслеживать контент. Мы рекомендуем почистить свои странички. Мы не знаем, что именно в иске признано экстремистской символикой, но подозреваем, что это может быть и аббревиатура ЛГБТ, и радужный флаг. Этой символики мы теперь рекомендуем избегать или маркировать ее пометкой.
В целом, рекомендуем позаботиться о своих аккаунтах и подписках на соцсети и блоги, потому что мы не знаем, что будет трактоваться как участие в движении, за которое предусмотрены тюремные сроки до шести лет. По худшим предположениям наших юристов, этим может быть признана какая-нибудь подписка на паблик ВКонтакте, поэтому желательно из российских соцсетей вообще выходить, они хранят и передают информацию правоохранителям. Иностранные аккаунты, подписанные на такие соцсети, должны быть анонимизированы.
Что касается психологической поддержки, помощи и предоставления услуг ЛГБТ-персонам не наказуемы, но мы не вполне понимаем, как мы можем действовать как инициативы. Помощь оказывать можно и сервисные услуги для сообщества будут существовать, но, в каком виде, совершенно непонятно.
Сейчас инициативы стоят перед выбором из двух вариантов: эвакуация и продолжать деятельность из-за рубежа, либо минимизация деятельности или смещение фокуса на более инклюзивные вещи. Мы вынуждены либо уезжать, либо думать о том, как мы говорим о нашей помощи. Многие выбирают уезжать, потому что это риски для людей очень большие, особенно для публичных активистов и активисток. Но помощь, откуда бы то ни была, важна. Те, кто останутся здесь, конечно, будут испытывать большую нагрузку.
Мы считаем, что офлайн-пространства очень важны. И очень жаль, что в регионах некоторые комьюнити-центры закроются, и люди будут иметь доступ только к онлайн -услугам. Иногда очень важно иметь возможность прийти физически куда-то и выпить чаю с тем, кто тебя понимает. В Екатеринбурге безопасное офлайн-пространство для квир-персон продолжит свою работу в безопасном формате.
Александра Мирошникова, пресс-секретарь Кризисной группы СК SOS
Мы пока не знаем, как все будет работать и какие последствия будут после решения Верховного суда. В нашем распоряжении есть только анонс Минюста на два абзаца, но он был опубликован еще в середине ноября, и информация из телеграм-каналов, которые публикуют данные из оказавшегося в их распоряжении пояснения к иску. Но насколько это достоверно, сказать сложно.
Мы стараемся максимально обезопасить наших подзащитных и сотрудников, потому что не знаем, чего конкретно ждать. И, конечно, готовимся к худшему. Скорее всего, решение суда повлияет на нашу медиа-работу. Хотя доля медийных кейсов у нас и так не превышала 2%, потому что это Северный Кавказ и те, кто оттуда уезжают, переживают за оставшихся родственников и за собственную безопасность даже в других странах. Вероятно, медийных историй у нас станет еще меньше.
