Ваша группа в Англии — продолжение одноименного движения во Франции. Что побудило сделать подобный проект в Лондоне?
Мы с подругами следили в социальных сетях за массовыми протестами во Франции после обнародования данных о высоком уровне фемицида в стране. Мы видели, как движение Collages Féminicides формировало вокруг себя сообщество и распространялось по всей Франции, и захотели стать его частью. В декабре 2019 года создали отделение в Англии. Сначала нас было только двое, но благодаря реакции на наш активизм в интернете за год движение выросло до ста участников.
Какой ключевой посыл ваших акций и на кого они нацелены?
Нас объединяет страсть к интерсекциональному феминизму и желание распространять его идеи в публичном пространстве. Единого конкретного посыла нет, у коллажей несколько целей. Для тех, кто нас поддерживает, они создают чувство солидарности и единства. Также это попытка заставить задуматься соучастников патриархальной системы, которые не знают о происходящем насилии над женщинами.
У вас достаточно широкая тематика — от убийств женщин до угнетения меньшинств. Как вы решаете, какие месседжи разместить на улицах Лондона и где конкретно?
Поскольку в основе нашего движения лежит интерсекциональность, то мы не хотим ограничиваться одной проблемой. Угнетение со стороны патриархата многогранно, и мы ставим перед собой задачу — дать голос разным маргинализованным группам. Наши месседжи отражают разнообразие участников движения — от цисгендерных женщин до гендерно-неконформных людей и этнических меньшинств. Это позволяет нам с разных сторон посмотреть на общество. Мы хотим выразить солидарность со всеми жертвами патриархальной системы, в том числе с цисгендерными мужчинами, — хотя некоторые думают, что феминистки ненавидят всех мужчин!
Если говорить об организационных моментах, то мы обсуждаем наши месседжи перед акциями: мы можем отреагировать на события, новостные поводы или использовать общие лозунги. Каждый предлагает свои идеи, а затем мы прорабатываем формулировки коллажей, прежде чем выставить их на голосование. Для размещения наших лозунгов мы можем выбрать удобное для участников место или знаковую локацию — например, место, где будут проходить протесты или где произошло важное событие, связанное с месседжем.
Некоторые из наших лозунгов не всегда получали положительную реакцию у местных жителей. Например, лозунги о личном опыте или эмоциональной травме могут ежедневно напоминать другим пострадавшим, живущим в этом районе, об их собственных травмах, а статистика о насилии может вызвать у них беспокойство.
Поддержка пострадавших, воспитание доброты и солидарности всегда были основой нашей миссии, и поэтому мы с особой тщательностью выбираем, где разместить такие лозунги. Мы избегаем жилых районов и не наклеиваем коллажи перед домами. В прошлом это приводило к небольшим разногласиям внутри группы, сейчас коллектив уже перерос эту дискуссию. Но мы все еще часто сталкиваемся с вопросом, как достучаться до абьюзеров и заставить их чувствовать себя некомфортно, не затрагивая при этом пострадавших.
Ваша техника — клеить лозунги на стены зданий. Стоит ли за этим какая-то идея и не грустно ли, что ваши работы отклеиваются со временем?
Технику изобрела основательница парижского филиала, который стоит у истоков движения. Идея — сделать лозунги визуально различимыми, используя при этом базовые материалы, доступные большинству. Это самодельная, широкодоступная форма активизма и способ для многих людей начать свой активистский путь.
Наши коллажи действительно уничтожаются, но они продолжают жить в социальных сетях. Нас возмущает, когда искажается смысл ободранных коллажей. Но эфемерность — это природа уличного искусства, и лично мне нравится, что новые месседжи приходят на смену старым. Идет постоянный цикл: наши коллажи могут уничтожить, но мы всегда будем рядом, чтобы продолжить разговор.
Коллажи — неотъемлемая часть нашей идентичности как движения. Хотя мы и не против различных форм действия, но свою форму выражения уже нашли.
Какую реакцию вызывает ваш активизм?
Мы получаем в основном положительные отклики в соцсетях, многие делились, как коллажи повлияли на них, как они почувствовали вдохновение или поддержку. Наш активизм придает людям сил, и это, в свою очередь, воодушевляет и дает силы нам. Для большинства участников Feminist Collages London это способ исцелить себя.
Что значит исцелить?
Многие члены нашей группы пришли в активизм по личным причинам, им нужно было направить свой гнев и эмоции на что-то значимое. Написание лозунга, рассказывающего об опыте пребывания в патриархальном мире женщины или гендерного меньшинства; выход на улицу ночью и решение поделиться своей историей с другими, а затем получение поддержки, понимания и сочувствия — это все абсолютный катарсис.
Феминистки второй волны говорили: личное — это политическое. Осознание, что проблемы отдельного человека укладываются в систему, — огромный шаг к исцелению травмы от жизни в атмосфере угнетения.
Какие истории из активизма вам запомнились лучше всего?
Одна наша участница хотела поделиться личной историей сексуализированного насилия, и многие из нас принесли и расклеили лозунги поддержки. Это была очень эмоциональная ночь: она вспоминала те моменты, а мы демонстрировали, что пришли сюда ради нее.
Наша самая масштабная акция — это мемориал убитых женщин в Клэпхэме (район Лондона) после убийства Сары Эверард. Она была британкой, несколько месяцев назад ее предположительно похитил и убил полицейский, когда она шла домой. Это убийство вызвало сильные возмущения в обществе: убийство полицейским (суд еще не вынес решения), неуместная реакция полиции, которая грубо обращалась с женщинами во время ночного бдения, общее чувство горя, беспокойства и печали.
Мы сделали акцию в районе, где она пропала без вести. Распечатали имена всех пострадавших женщин и транслюдей за последний год и наклеили их на стену возле станции с лозунгом «Остановите фемицид». Мы требовали справедливости и напоминали, что кроме этого трагического убийства одной женщины, есть еще много других. Это были очень тяжелые выходные, но мы чувствовали причастность к чему-то важному, участвуя в давно назревшем разговоре о жестокости полиции и убийствах женщин в Великобритании.
Ваши акции проходят в основном ночью. Это связано с глобальным движением «Вернуть себе ночь», суть которого в создании условий, чтобы женщины чувствовали себя в безопасности, гуляя ночью одни? И расклеивали ли вы коллажи при свете дня?
Все так. Выходить на улицу ночью практично — меньше людей и машин, больше конфиденциальности. И, конечно, мы хотим вернуть себе улицы, на которых многие из нас не чувствуют себя безопасно. В целом Лондон считается безопасным городом — лично я не чувствовала себя незащищенной во время наших акций, хотя говорю это как белая привилегированная цисгендерная женщина.
Для некоторых новичков первая акция может быть довольно нервной, но общение с группой поддержки куда входили самые разные люди помогает нам чувствовать себя защищенными. Летом мы чаще размещаем коллажи при дневном свете, потому что смеркается позже.
Однажды в интервью вы сказали, что склонны рассматривать акции как искусство, но не представляете коллектив как художественное движение. Тогда как вы определяете грань между активизмом и искусством?
Что ж, я думаю, здесь главный вопрос: что такое искусство? И многие до меня пытались на него ответить. Наши коллажи такие, какими их считает зритель. Если кто-то считает их искусством — это можно понять. В конце концов, для создания работ мы используем базовые материалы для декоративно-прикладного искусства. Я также понимаю и позицию тех, кто не видит в этом искусства. Мы не обученные, профессиональные художники, и цель наших действий — не создавать искусство, а делиться политическим посланием. Если кто-то хочет рассматривать наши действия как искусство, ради бога. До тех пор пока аудитория считывает наш месседж, мы выполняем свою миссию.
Мы не заявляем о себе как о художественном движении, потому что с ярлыком «искусство» связаны определенные ожидания, история и идентичность. Это может стать барьером для тех, кто хочет к нам присоединиться. Мы — неформальное движение, без штампов и претензий, к нам может присоединиться любой.
В России активистов постоянно преследуют: задерживают, штрафуют, сажают. В Великобритании активистом быть проще? У вас были когда-нибудь проблемы с полицией?
В этом плане нам повезло, большинство населения хочет говорить на эти темы и достаточно прогрессивно, чтобы понять, почему мы занимаемся активизмом. Хотя это не всегда отражается в политике страны. Сейчас в парламенте Великобритании обсуждают право на протест, и если новый законопроект одобрят, то такое право будет ограничено. Это вызвало волну возмущения в активистских кругах и широкой общественности. Если говорить про нас, то похоже, что мы сейчас не находимся на карандаше у полиции, до сих пор у акций не было юридических последствий.
Во многих странах честно признают, что карантинные меры из-за пандемии ухудшили ситуацию с домашним насилием и различными видами расового и гендерного насилия. Что произошло в вашей стране?
К сожалению, в Великобритании во время первого карантина в 2020 году количество убийств в результате домашнего насилия удвоилось. Мы распространяли информацию, как пострадавшие могут получить помощь, делились телефонами доверия и контактами убежищ. Некоторые из наших активистов смогли разместить пострадавших у себя или оказать им материальную помощь. Хотя мы и делаем все возможное, это ничтожно мало по сравнению с количеством людей, нуждающихся в спасении.
Власти сейчас тоже активно обсуждают эту проблему: телефоны доверия можно увидеть везде, например, в метро. Но этим службам сильно не хватает ресурсов, они недофинансируются и просто не в состоянии оказать помощь всем нуждающимся. А полиция в очередной раз продемонстрировала, что ей нельзя доверять — они слишком часто игнорировали просьбы пострадавших или унижали их.
Нам нужно переосмыслить саму систему, которая позволяет мужчинам избегать наказания в случае «безобидных» микроагрессий — однако это сигнал, что безопасность и здоровье их партнеров под угрозой. Эта же система допускает сексуализированное насилие и убийство женщин. Возможно, нам стоит начать с образования и перераспределения финансирования в сферы, где это действительно необходимо — сохранение жизни, безопасности и психического здоровья. Обучить специалистов в существующих учреждениях, чтобы они могли адекватно реагировать на нынешний кризис. Устранять причину, а не лечить симптомы.
В Великобритании каждые три дня мужчина убивает женщину. Это трагедия, и мы могли бы ее предотвратить. Ничто не стоит больших инвестиций, чем наш народ, его здоровье, безопасность и счастье. Власть имущие не хотят, чтобы мы об этом думали, потому что возможность перемен — это надежда. Вот почему активизм так важен для меня на личном уровне: он показывает людям проблеск того, что могло бы быть, неизвестные главы, которые мы могли бы написать.
Фото на обложке: «Ночью я хочу быть в безопасности, а не храбриться». Источник: Feminist Collages London
