Ежегодно в мире регистрируют послеродовую депрессию у 10-20% рожениц, часть женщин сталкивается с домашним насилием после родов и во время беременности, но к сожалению, в мире до сих пор нет актуальной статистики. По данным 2000 года 4-8% беременных женщин подвергаются насилию со стороны партнера. Из всех женщин, которые подвергаются насилию, 21% — беременных.
По данным 2013 года по результатам 92 независимых исследований средняя распространенность эмоционального насилия в отношении беременных женщин составила 28,4%, физического насилия — 13,8%, сексуализированного насилия — 8,0%. По данным Австралийского бюро статистики за 2012 год 36% процентов женщин старше 18 лет подвергались физическому или сексуальному насилию со стороны мужчин. Из этих женщин 22% подвергались физическому насилию во время беременности со стороны текущего партнера, а 25% — во время беременности от предыдущего партнера.
Исследование, проведенное во Франции в 2019 показало, что из 12330 женщин 1,8% подвергались физическому насилию во время беременности.
Мария, США. Родила в 2019 году
Я наблюдалась в клинике «для народа». В нее можно попасть даже без страховки, потому что она аффилирована с больницей, в которой можно родить с акушеркой, а не с врачом. Дело в том, что в Лос-Анджелесе, если рожаешь с врачом, часто делают кесарево — даже если это необязательно. Я так не хотела.
Раз в месяц, перед каждым приемом я заполняла анкету с вопросами про настроение, аппетит, сон и так далее. Во время беременности я чувствовала себя хорошо, но если бы ответы насторожили акушерку, она бы записала меня к психологу. Если мы приходили с мужем, она просила его подождать за дверью, а затем, когда мы с ней оставались наедине, спрашивала, какие у нас отношения в семье, есть ли у нас еда, хочу ли я этого ребенка. Я честно отвечала, что все в порядке, и только после этого акушерка пускала мужа в кабинет.
В той же клинике я ходила на просветительские занятия для беременных, где в том числе рассказывали о домашнем насилии и возможной депрессии.
Сразу после родов у меня спросили, будет ли кто-то помогать с ребенком. Я ответила, что нет — муж работает шесть дней в неделю с утра до вечера. Тогда мне предложили бесплатного соцработника от программы First 5 LA, которая спонсируется за счет налогов от табачных компаний. Я согласилась. Сначала они отправили к нам домой медсестру, которая осмотрела ребенка. Затем четыре раза в месяц приходила соцработница, которая интересовалась моим состоянием, отвечала на мои вопросы и даже приносила маленькие подарки ребенку.
После родов мне было просто ужасно, потому что я была одна, а уход за младенцем давался с большим трудом. Считается, что такое состояние в первые две недели — это нормально, в США его называют baby blues. Тем не менее за ним важно следить, поэтому через месяц после родов соцработница предложила мне пойти на группы психологической поддержки для мам рядом. Одно такое занятие стоит двадцать долларов, но если у тебя нет денег, можно платить меньше. Встречи организовывает еврейская община, но ходить туда могут все.
Через два месяца я пришла туда. Другие мамы рассказывали, что их ничего не радует, никто не поддерживает и что приходится прятать от мужа антидепрессанты. Мне стало грустно, зато я поняла, что у меня все нормально — я просто сильно устала. После встречи психолог попросила остаться и сказала, что мне обязательно нужно куда-то ходить и контактировать с людьми — необязательно к ним, и посоветовала еще несколько вариантов. Я стала регулярно посещать развивающие занятия для детей, где малыши играли, а мамы общались, пока не наступила изоляция.
Майя, Израиль. Родила в 2019 году
В Израиле каждый человек прикреплен к своей страховой компании, предоставляющей определенный набор услуг в зависимости от тарифа. У меня полный пакет, который покрывает и беременность. А роды в Израиле бесплатные.
Когда я узнала, что стану мамой, мы с мужем пошли к моему гинекологу. Врач описал все этапы беременности, подчеркнув, что в первом триместре я могу унывать и раздражаться. Он посоветовал встать на учет в поликлинику к медсестре, чтобы там следили за моим состоянием, в том числе психологическим. На прощание врач сказал: «А муж должен любить, заботиться и выполнять любой каприз. Удачи, ребят!»
Впервые я пришла к медсестре на 24-ой неделе. На каждом осмотре обязательно дают анкету, позволяющую выявить депрессию на ранних этапах. В ней были вопросы о том, ждала ли я с удовольствием каких-то событий, беспокоилась ли из-за чего-то, видела ли смешное в обычных вещах за последнюю неделю. Если бы мои ответы насторожили, к процессу бы подключился психолог, но у меня все было в порядке.
По совету гинеколога мы наняли доулу — профессиональную помощницу, которая поддерживала нас в период беременности, на родах и около трех недель после них. Это была наша лучшая инвестиция. Благодаря доуле я шла на роды без страха и с полным пониманием того, как это будет происходить. Возникли сложности, но она не дала нам с мужем запаниковать. Да и сотрудники роддома тоже постоянно поддерживали.
При выписке в роддоме дали инструкцию, «как жить дальше», где говорилось, что через месяц мы должны посетить центр матери и ребенка — Типат Халав. Когда мы пришли туда, медсестра завела сыну карту, осмотрела его. На это ушло не больше десяти минут. Остальные двадцать она посвятила мне — и меня это удивило. Медсестра аккуратно уточнила, не пристает ли ко мне муж в постели. Я ответила: «Нет». Она продолжила: «Вы только что родили, вы героиня. Если вы чего-то не хотите, он должен это принимать. Я верю, что все хорошо, просто обязана удостовериться».
Затем она дала анкету, где были вопросы, например, о том, чувствовала ли я себя настолько несчастной, что не могла спать или хотела плакать. Наш предварительный разговор помог мне успокоиться и довериться медсестре — я честно ответила на все вопросы и вышла оттуда окрыленной. А дома я обнаружила в прививочной карте буклет о послеродовой депрессии, который незаметно вложила медсестра. В центре здоровья такие брошюры на разных языках висят повсюду, но сама бы я такую не взяла.
Через неделю медсестра нанесла нам обязательный визит, чтобы убедиться, что ребенок живет в хороших условиях. Осмотревшись, она снова стала говорить со мной о моем состоянии и уверила, что переживать или даже плакать — это нормально: я не должна быть идеальной, а послеродовая депрессия может случиться у любой женщины. Еще она напомнила, что у них в центре есть бесплатные семинары по вопросам семьи, которые я могу посещать по предварительной записи.
С тех пор мы ходим к медсестре каждый месяц. У нас все хорошо, но она продолжает интересоваться нашим самочувствием.
Елизавета, Финляндия. Родила в 2019 году
В Финляндии все забеременевшие должны позвонить в Neuvola и встать на учет. Эта организация — что-то среднее между женской консультацией и детской поликлиникой. В центрах Neuvola медсестры, акушерки и врачи ведут плановые приемы женщин и детей. Это абсолютно бесплатно. Сотрудникам организации можно рассказать о проблемах не только со здоровьем, но и в семье. Если нужно, медики направляют женщину к соцработникам.
Там меня часто спрашивали, как я себя чувствую и как обстоят дела в семье. Когда я упомянула о сильном стрессе на работе, мне задали вопрос: «А муж вас поддерживает?» После рождения ребенка на приемах в Neuvola дают Эдинбургский опросник на определение депрессии — причем не только матерям, но и их партнерам.
У нас с мужем двое детей. Первый ребенок появился на свет в Англии. Тогда у меня была послеродовая депрессия, поэтому я опасалась ее повторения. Кроме того, первые роды были тяжелыми, и я боялась проходить через это снова. Я сразу сообщила о своих страхах акушерке, а затем и врачу-гинекологу. Потом мы специально встречались с ними, чтобы обсудить, как мне будет комфортнее рожать — естественным способом или через кесарево. То есть медработники работали именно со страхом родов. Наверное, если бы я сама уделила больше внимания возможной депрессии, со мной бы больше говорили и о ней.
На следующий день после родов, сразу после выписки у меня начались сильные панические атаки. Мне было так страшно, что я плакала. Это повторялось каждый вечер в течение шести дней. Мой муж забеспокоился и предложил обратиться за помощью. За пару дней до этого к нам приходила акушерка из роддома, чтобы осмотреть нас с ребенком, но при ней я была собранной и спокойной. К тому моменту я еще не осознала проблему, поэтому сама ей ничего не сказала.
После разговора с мужем я поняла, что мне нужны медикаменты. Я выбрала частного врача-терапевта, потому что нужно было действовать как можно быстрее. Врач пришла к выводу, что у меня послеродовое тревожное расстройство, выписала таблетки, совместимые с грудным вскармливанием, и дала направление в психиатрическую поликлинику.
Там со мной пообщались, спросили о моих препаратах. Они работали прекрасно, мне стало лучше, но я все равно попросила направление к психотерапевту. В итоге, к моему удивлению, мне предоставили целых 20 бесплатных сеансов. Их стоимость покрыла Kela — государственная организация, которая возмещает гражданам деньги, потраченные на медицинские услуги и препараты. Специалиста я должна была найти сама, но мне дали полезные ссылки, буклеты и шаблон сообщения для врача.
Новый врач согласилась с предварительным диагнозом и сказала, что мне нужен когнитивно-поведенческий терапевт. Сейчас мое состояние стабильное, поэтому я пока не приступила к его поискам, но скоро начну, потому что хочу научиться справляться с тревогой без препаратов.
Александра, Англия. Рожала в 2013, 2015 и 2017 годах
После рождения второго ребенка я чувствовала себя глубоко несчастной, хотя у меня было все, что нужно для хорошей жизни. Меня как будто поглощала черная дыра. Я пробовала взять себя в руки, но это состояние продолжало всплывать. Затем я нашла специалиста, с которым работаю до сих пор. Я два с половиной года в терапии и сама учусь на психоаналитика, поэтому могу сказать точно — тогда у меня была постнатальная депрессия.
Я рожала трижды и все три раза я наблюдалась у частного врача. Опросника про настроение мне ни разу не давали, ликбеза про психическое здоровье не проводили, но на каждом визите — и до родов, и после — специалист спрашивал, как мои дела и самочувствие. Он выражал восхищение женщинами, которые прошли через рождение ребенка.
Никто не ограничивал меня в контактах с мужем. Он был со мной и на УЗИ, и на родах, и затем в палате, причем он мог находиться там сколько угодно. А после родов мне помогали купать и пеленать малыша. Если мама сильно устала и хочет отдохнуть, малыша могут забрать в сестринскую на ночь; когда он просыпается, его приносят обратно, чтобы покормить.
Что касается государственного сектора, то большинство женщин, рожавших там, хвалят акушеров — это самые теплые, понимающие и добрые люди в мире. Видно, что они работают по призванию. Например, когда я заболела во время беременности, моя частная больница не приняла меня из-за нехватки оборудования, и я пошла в районную. Там меня положили в отдельную палату и ухаживали за мной все выходные — я чувствовала себя в надежных руках.
Еще в государственных больницах есть специальные отделения — mother and baby units — где матери, у которых появились проблемы с ментальным здоровьем, могут находиться вместе с детьми. Если женщина не представляет опасности для себя или ребенка, их стараются не разлучать.
Вне зависимости от того, где ты рожала, к тебе домой приходят сотрудники районной поликлиники. Во-первых, роженицам положены несколько визитов акушерки, которая снимает швы от кесарева, взвешивает и осматривает ребенка, берет анализы. Во-вторых, один раз приходит health visitor — как правило, без предупреждения или за час до визита. Эти люди осматривают условия проживания и проверяют, как себя ощущают новоиспеченные мамы. Меня спрашивали, как я себя чувствую, кто живет в семье, с кем ребенок проводит время, нет ли беспокойств.
Когда приходишь в круглосуточное отделение экстренной помощи, медсестра спрашивает, есть ли у семьи соцработник. Их приписывают к семьям, в которых есть проблемы: с алкоголем, наркотиками, домашним насилием, полицией.
Еще тут работают много кружков для малышей, организованных районными управами, библиотеками или церквями. Пока дети занимаются, например, музыкой, мамы общаются друг с другом, это помогает им не чувствовать себя в полной изоляции от мира. Кружки либо бесплатные, либо за символическую сумму — около одного фунта.
Автор Женя Офицерова